Бюст Сладкову, установленный месяц назад, сегодня требуют снести. Требуют местные жители — ну, не все, конечно, но есть такие. Требуют местные муниципальные депутаты. Требуют коммунисты.
«Считаем это провокацией и попыткой переписать историю, — заявил руководитель фракции КПРФ в областном парламенте. — Подобными действиями и закулисными договоренностями отдельные представители казачества и церкви вносят раскол в общество». Парламентарий пообещал направить обращения в «соответствующие надзорные органы».
В конце концов в скандал вынужден был вмешаться глава области. Денис Паслер поручил вице-губернатору, отвечающему за внутреннюю политику, разобраться в ситуации и найти решение. «И на будущее – главы муниципалитетов должны более ответственно подходить к таким вопросам, чтобы не создавать общественных конфликтов там, где изначально их быть не должно!» — наставительно заметил Паслер.
Пикантности ситуации добавляет тот факт, что улица села, на которой стоит памятник «убийце Чапаева», носит имя Чапаева. Это, надо признать, действительно смахивает на провокацию. Но версия инициаторов монументального увековечения памяти Сладкова — первую скрипку здесь, насколько можно понять, — сыграло Оренбургское войсковое казачье общество — в принципе тоже не лишена логики.
В качестве места установки памятника село Красное выбрано якобы исключительно из-за географии: город Уральск, где родился Сладков, находится в ныне независимом Казахстане, а село расположено совсем рядом с российско-казахстанской границей.
При этом памятник стоит не а бы где, а на территории сельского храма. И это тоже вполне логично. Поэтому-то, собственно, установка и прошла так гладко: в виду отделенности церкви от государства глава сельсовета не нашел, что на это возразить. Материально государство, кстати, тоже не пострадало: монумент создан и поставлен исключительно на частные пожертвования.
Но страдает куда более чувствительная материя — чувства свято верующих в то, что Василий Чапаев сражался за правое дело. За счастье народное. Ну а погубивший его Сладков — соответственно, враг народа, никакого памятника не заслуживший.
Экспрессивнее всего высказалась на сей счет внучка героя Гражданской войны. «Считаю это кощунством, — сообщила Татьяна Чапаева «Газете.Ru». — Я вообще не знаю, что там сами оренбуржцы по этому поводу думают. Почему они этот памятник еще не снесли? Они ждут, что я приеду и спихну этот постамент? За топор надо браться».
Чувства потомицы красного комдива отчасти можно понять. Характеристика «убийца Чапаева», данная Сладкову, исторической правде, в общем-то, соответствует. Кто именно выпустил пулю, оборвавшую жизнь Василия Ивановича, правда, неизвестно. Но именно Сладков руководил знаменитым Лбищенским рейдом белых — блестящей с военной точки зрения операцией, итогом которой явилось полное уничтожение штаба чапаевской дивизии и подразделений, обеспечивавших его охрану и жизнедеятельность.
Ведомый Сладковым и полковником Бородиным отряд численностью в 1200 сабель и штыков атаковал как минимум вдвое превосходящие силы красных, понеся при этом минимальные потери. Убитыми — всего 26 человек. В то время как чапаевцев только на улицах Лбищенска полегло около полутора тысяч. Еще несколько сот — в том числе сам Чапаев — были уничтожены в ходе бегства и преследования белыми. 800 попали в плен.
Проще говоря, это была бойня. Но, простите за банальность, à la guerre comme à la guerre. Чапаев с его ребятами тоже отправили на тот свет немало соотечественников. Пожалуй, даже больше. Не говоря уже о советской власти в целом. Почему же многочисленные памятники Чапаеву и еще более многочисленные Ленину — равно как и названные их именами населенные пункты и улицы — имеют право на существование, а один единственный памятник Сладкову не имеет?
Тем более что славен казачий полковник далеко не только участием в борьбе с большевиками: Сладков — признанный герой Первой мировой войны, называвшейся в России до 1917 года Второй Отечественной войною. Был награжден пятью орденами. Слава же Владимира Ильича в этом смысле, как известно, куда более сомнительна.
Можно не трудиться — ни правовой, ни исторической логики в этой монументальной дискриминации обнаружить невозможно. Логика здесь одна — политическая. Но и та правомерна лишь в том случае, если считать, что мы до сих пор живем в государстве победителей в Гражданской войне 1917-1922 годов, коих по-прежнему не судят. Что не было ни перестройки, ни августа 1991 года, ни краха СССР.
Нет, мы, разумеется, живем уже в другом государстве. Но, как видим, все-таки не настолько другом, чтобы исчезла пропасть, разделившая страну 100 лет назад на красных и белых.
Гелий Рябов — писатель, сценарист, кинорежиссер, первооткрыватель останков расстрелянной царской семьи — за несколько дней до своего ухода из жизни (13 октября 2015 года) сделал в беседе с автором этих строк горькое признание:
«Когда я решил обнародовать наше открытие, я наивно полагал, что это будет способствовать примирению, подведет черту под нашим прошлым, под гражданской войной. Но я не учел, что эта война перманентна и бесконечна. В определенный момент я пришел к мысли о том, что если бы знал, чем все это обернется, то, наверное, не стал бы раскрывать место захоронения царской семьи».
Похоже, Гелий Трофимович был абсолютно прав. Война продолжается.
