Решение Польши запретить аборты лишь ухудшит и без того непростые отношения республики с Евросоюзом. К такому выводу пришли опрошенные «Известиями» европарламентарии. При этом органы исполнительной власти ЕС — Еврокомиссия (ЕК) и Евросовет — с жесткой критикой, похоже, решили повременить: как рассказал источник «Известий» в ЕС, единую позицию на этот счет Совет пока не принял. У Брюсселя и Варшавы есть много расхождений на тему верховенства права, а потому закон об абортах — скорее рядовая ситуация, нежели выдающийся спор.
На один конфликт больше
Несмотря на широкий общественный резонанс, Евросоюз пока не спешит осуждать новый польский закон об абортах, согласно которому женщины могут прерывать беременность в двух случаях — если она угрожает их жизни или здоровью или произошла в результате изнасилования.
От органов исполнительной власти ЕС, которые обычно довольно жестко критикуют Польшу, когда речь заходит о демократических принципах, особых заявлений не было. Разве что в конце ноября в Европарламенте выступила еврокомиссар по вопросам равенства Елена Далли, однако ее речь осталась незамеченной. Что касается Евросовета, то, как рассказал «Известиям» источник в ведомстве, тот свою позицию по этому вопросу пока не сформировал.
Где действия польских властей однозначно раскритиковали, так это в Европарламенте (ЕП): 26 ноября он принял резолюцию, в которой осудил действия руководства республики. В тексте говорится, что решение приняли «судьи, которые сильно зависят от политиков из правящей коалиции под руководством партии «Право и справедливость» (ПиС). По рекомендации этого движения Конституционный суд (КС) в 2015 году возглавила Юлия Пшилембская, исповедующая католицизм, — именно она и объявила решение по абортам.
— Дело не только в том, что я против этого закона с моральной и политической точки зрения. Как председатель парламентского комитета я обеспокоен деградацией по части прав человека и демократии в Польше, которая продолжается уже много лет, — сказал «Известиям» глава комитета Европарламента по гражданским свободам, юстиции и внутренним делам (LIBE), экс-министр юстиции Испании Хуан Фернандо Лопес Агилар. — При власти нынешнего большинства нет никакого уважения к правам меньшинств. И мы видели, как год за годом суды там становятся всё менее независимыми.
При этом политик подчеркнул: когда речь заходит об уголовном праве, юрисдикция Евросоюза касается только трансграничной преступности — в остальном приоритет находится на стороне национального права. Здесь возникает вопрос: есть ли у ЕС реальные правовые инструменты, которые могут как-то повлиять на формирование польского законодательства? На поверку оказывается, что ничего, кроме рекомендательных или осуждающих резолюций ЕП, у Брюсселя нет.
— Если граждане считают, что их права нарушают, они могут обратиться в суд. Если это не так, то это законодательство — результат демократического процесса. Граждане, которые придерживаются другого мнения, могут попытаться изменить законы до или после выборов, — сказал «Известиям» член комитета LIBE, бельгийский депутат Том Вандендриссе. — Так работает верховенство закона и демократия. ЕС не имеет права определять, как работает польская демократия и какое законодательство они могут или не могут принимать.
Положение дел в польской судебной системе — одна из ключевых тем в спорах Брюсселя и Варшавы. Евросоюз обвиняет ПиС, которая, придя к власти в 2015 году, начала проводить в Польше ряд судебных преобразований, в том, что она нарушает демократические основы — принцип разделения властей и верховенства права — и подминает под себя судебную ветвь. В 2020 году, обсуждая финансовый план на 2021–2027 годы, члены ЕС решили создать механизм, при котором финансирование стран из общего бюджета зависит от того, насколько они соблюдают принцип верховенства закона. Такая схема не понравилась Польше и Венгрии (у нее с Евросоюзом проблемы, аналогичные польским), и они бюджет заблокировали. Урегулировать этот вопрос пока не удалось.
Движение назад
В Европарламенте уверены: адекватных аргументов в пользу запрета абортов не существует.
— Это форма насилия в отношении женщин и серьезный удар по их сексуальному репродуктивному здоровью и правам, — сказала «Известиям» член комитета ЕП по правам женщин и гендерному равенству (FEMM), шведский политик Хэлен Фритцон. — Запрет абортов не означает, что их число станет меньше. Напротив, вырастет количество незаконных процедур, а также женщин, которые при наличии у них возможности будут уезжать за этим за рубеж.
Как пояснила «Известиям» ее коллега по комитету, французский депутат Крисула Закаропулу, исходя из нынешнего решения, в 2019 году в Польше врачи смогли бы провести только 36 абортов. При этом из-за небезопасных и незаконных процедур в мире погибают десятки тысяч женщин, подчеркнула политик.
Тема абортов в Польше — предмет дискуссии на протяжении многих лет. Во времена коммунистического режима, начиная с 1950-х годов, прерывание беременности в стране было разрешено, однако после демонтажа социалистического строя на этот счет начались дебаты: за то, чтобы запретить аборты, выступали представители церкви и правые политики, против — левые и либеральные деятели.
Компромиссом стал «Закон о планировании семьи, защите человеческого плода и условиях для легального аборта», принятый в 1993 году. Согласно ему, женщина может прервать беременность, если существует угроза ее жизни или здоровью, она забеременела в результате изнасилования или инцеста, у плода обнаружили патологии до 12-й недели беременности (евгенический аборт).
22 октября 2020 года польский КС постановил, что третий пункт не соответствует конституции страны. С соответствующим запросом к нему обратились депутаты сейма (нижняя палата парламента), которые считают, что евгенические аборты нарушают ст. 30 польской конституции («Право человека на жизнь на всех этапах, включая время с момента зачатия»).
Противники такого шага — в частности, польские врачи. Они считают, что нельзя заставлять женщину рожать детей, у которых не будет шанса на нормальную жизнь: по их словам, запрет на аборт в случае патологии плода — прямая угроза физическому и психическому здоровью женщин. С того момента граждане республики стали активно выходить на улицы, требуя отменить новую норму. С сочувствием к ним отнеслись в Литве и Швеции — эти две страны предложили полькам приезжать к ним, чтобы они могли сделать все необходимые процедуры по прерыванию беременности.
— Еще до этого решения в Польше были очень строгие рамки касательно абортов, — сказал «Известиям» член комитета LIBE, греческий политик Константинос Арванитис. — Настолько строгие, что многие женщины ездили в Германию или Чехию, чтобы пройти эту процедуру. Мы также узнали, что при нынешнем правительстве был затруднен доступ женщин к средствам экстренной контрацепции. Всё сводится к идеологической борьбе между Церковью и ее глубоким влиянием на польское правительство с одной стороны и правом семьи на адекватные стандарты жизни — с другой, за которые ратуют не только Союз, но сами польские граждане.
Акции протеста идут в Польше уже больше месяца, и это вынудило власти отложить публикацию решения КС. Однако об отмене речи не идет: единственное, что допустил президент республики Анджей Дуда, это пересмотреть закон. Версия главы государства допускает аборт в случае, если из-за патологии ребенок точно умрет, — другими словами, женщинам могут позволить отказаться от того, чтобы рожать мертвых детей. «В случае летальных дефектов смерть ребенка неминуема. Следовательно, защита его жизни недоступна человеческим силам», — подчеркнул Анджей Дуда. На этом уступки протестующим пока закончены.
Сегодня женщины могут свободно принимать решение об абортах в большинстве европейских стран. Однако и здесь есть государства, где параметры этого шага строго регулируются. Помимо Польши, это еще пять стран: в Андорре, Мальте и Сан-Марино аборты полностью запрещены; в Лихтенштейне они возможны, только если жизнь или здоровье женщины под угрозой или если беременность произошла в результате изнасилования; в Монако в числе причин обозначена еще аномалия плода.
Как отмечают в организации «Центр репродуктивных прав», хотя общий европейский тренд — либерализация абортного законодательства (в Ирландии, например, прерывание беременности стало законным лишь после референдума в 2018 году), некоторые страны предпринимают попытки отменить меры, которые обеспечивают доступ женщин к этой процедуре.
