Несмотря на завесу таинственности, окружающую «Семью», в прессу так или иначе просачивались сведения об этой религиозной общине, созданной уже более двух столетий тому назад – в 1819 году.
О «Семье» французы широко узнали в прошлом году (хотя и в 1960-е сведения об общине попадали в СМИ). Помимо многообразных материалов в прессе вышла книга за авторством журналистки Сюзанн Прива, которую на расследование натолкнул удивительный факт – рассматривая школьную фотографию со своими детьми в июне 2019 года Сюзанн была поражена, увидев, что в каждом классе по нескольку учеников носят одну и ту же фамилию. Дети объяснили матери, что все эти ребята – кузены…
«Семья» объединяет представителей восьми фамилий. В 2020 году их численность оценивалась примерно в три тысячи человек – и почти все из них живут в трех округах на востоке Парижа (11, 12 и 20 округа), зачастую в одних и тех же многоквартирных домах. Журналисты компании BFMTV встретились с несколькими нынешними или бывшими членами этой насчитывающей 200 лет парижской общины.
Возникновение «Семьи» связано с янсенизмом – религиозным движением в католицизме XVII—XVIII веков, которое со временем было осуждено как ересь. Учение, названное по имени голландского епископа Корнелиуса Янсена, подчеркивало испорченную природу человека вследствие первородного греха, а следовательно — предопределение и абсолютную необходимость для спасения божественной благодати.
В результате преследования янсенистов в 1720-х годах во Франции возникла религиозная секта «конвульсионистов». Ее адепты приходили на могилу диакона-янсениста Франциска Парижского на Сен-Медарском кладбище. Это место славилось якобы происходившими на ней чудесами и исцелениями больных, которых при этом бились в конвульсиях, пророчествовали, теряли сознание.
По мере того, как янсенисты и «конвульсионисты» сходили в конце XVIII века во Франции со сцены, в одной из деревень в 40 км к северу от Лиона развернули свою деятельность братья-священники Клод и Франсуа Бонжур, вокруг который собралась группа «конвульсионистов». После смерти одной из сектанток (сообщают о распятии женщины), братья были отправлены в тюрьму, но вскоре случилась революция – и Бонжуры оказались на свободе.
Отец Франсуа решил перебраться в Париж – на основании, как он утверждал, откровения свыше. С собой он взял своих возлюбленных – служанку Бенуат Монье и Клодину Дофен (обе женщины были беременны).
Франсуа Бонжур объявил своим последователям, что сын Клодины – Исраэль-Эли Бонжур по прозвищу «Лили» – откроет путь в мир без болезней и смерти, где истинные верующие будут править тысячу лет. Но при Наполеоне, заключившем конкордат с католической церковью, Бонжуров арестовали и депортировали в Швейцарию.
И тут в этой истории появляется консьерж дома, где в Париже жили Бонжуры, Жан-Пьер Тибу. Именно он сделался вождем оставшихся без руководства «бонжуристов». Позже он утверждал, что Лили будто бы передал свою мантию сыну Тибу, в то время трехлетнему Огюстену (ему сектанты отвели роль «нового Иоанна Крестителя»).
Дальше Жан-Пьер Тибу начал строить «бонжуризм без Бонжуров», которые со временем, похоже, потеряли интерес к новой религии. Тот же «Лили» женился на дочери богатого торговца, родившей ему десяток детей, стал успешным промышленником, полковником Национальной гвардии и кавалером Почетного легиона. Он даже был упомянут в романе Виктора Гюго «Отверженные». Между тем, последователи культа продолжали воздавать ему должное как пророку.
И тут мы подходим к возникновению «Семьи» в 1819 году: Жан-Пьер Тибу, сидя в бистро, обсуждал миссию «Лили» со своим единоверцем Франсуа-Жозефом Аве. Расплачиваясь по счету, мужчины выложили по монете. На столе внезапно, чудесным образом появилась третья монетка – по версии сектантов, таким образом Бог благословил их планы. Окрыленные этим фактом друзья решили поженить своих детей друг на друге, чтобы они стали началом нового избранного человечества.
Так началась «Семья». До конца XIX века религиозная община еще была открыта для внешних браков, но в 1892 году группа полностью закрылась от мира, допуская только эндогамные браки, то есть кровнородственные союзы. Не удивительно, что члены общины носят одну из восьми фамилий – конечно, Тибу и Аве, а также Сандоз, Фер, Пюлен, Санглье, Мэтр и Дэшлетт. Упомянутый выше Огюстен Тибу, доживший до 1920 года, способствовал изоляции «Семьи» от «коррумпированной» католической среды.
С середины XIX века потомки членов общины живут на одних и тех же улицах, в тех же кварталах, иногда в одних и тех же зданиях, где они поют двести лет скопированные вручную гимны и повторяют скорбные молитвы, в том числе написанную в 1742 году под названием «Письмо отца», которую им нужно носить с собой или хотя бы знать наизусть.
История объединения семейств Жан-Пьера Тибу и его друга Франсуа Аве отмечается адептами общества каждую первую субботу января в Сен-Море во время праздника, известного как «Фасоль» (Les haricots). Вообще у группы имеется свой эзотерический язык: например, в нем слово «Rototo» означает дьявола, «Bon-papa» – значит «Бог», «Accordailles» — помолвка, а «faire ramcha» — изучение благочестивых книг.
Члены «Семьи» верят, что конец света близок и что они будут единственными, кто спасется. Браки адептов группы заключается в возрасте около двадцати лет (молодые люди могут выбирать из десятков своих кузенов и кузин), но не всегда регистрируются в органах записи актов гражданского состояния. Выбор будущих супругов ограничен 60-70 родственниками. С чужаками из внешнего мира семьи не создаются – нарушителям этого правила грозит изгнание из общины. Желающие, впрочем, могут оставаться холостыми.
Для адептов культа запрещены как контрацепция, так и развод (даже в случае разделения семьи каждый супруг должен дождаться смерти своего партнера, чтобы вступить в повторный брак). Стоит ли удивляться многочисленности семейств членов общины. Один из источников документального фильма, снятого BFMTV, экс-член «Семьи» Валентина покинула группу девять лет назад, когда ей был 21 год — у нее имеется 10 братьев и сестер. А у другого рассказчика, Патрика, который до сих пор состоит в общине, насчитывается 17 братьев и сестер, а у него самого восемь детей. Он женат на одной из своих пятиюродных кузин.
Рождения детей отмечаются долгими алкогольными возлияниями, в которых участвуют только мужчины. А умерших членов «Семьи» хоронят в братской могиле на кладбище Тиа – и опять-таки на похоронах присутствуют только мужчины.
Некоторые профессии для членов «Семьи» не разрешены как несовместимые с их верой. Например, запрещается работать в юридической сфере, потому что божественный закон главнее. Нельзя трудиться и в профессиях, связанных со здоровьем, потому что только Бог является хозяином тела. Не одобряются и «коммерческие» профессии. Зато среди последователей общины немало инженеров, строителей, архитекторов. При этом члены «Семьи» платят налоги и не берут кредиты.
Традиционно женщины из «Семьи» не делают стрижки и не носят штанов (хотя в последнее время это требование не выполняется уже со всей строгостью). Никто не одевается в красное – ибо со времен Адама и Евы это «цвет лукавого».
Многие заповеди «отцов-основателей» современными членами «Семьи» нередко игнорируются. Они отправляют своих детей в школу (за исключением немногих архиконсервативных семейств, предпочитающих обучение на дому), любят современную музыку. И – тоже примета времени – растет число собственников жилья за пределами Парижа.
Хотя в некоторых публикациях в прессе подчеркивается изоляция общины от мира, даже покинувшие «Семью» члены подчеркивают царящую в сообществе солидарность и процветающее чувство принадлежности, возникающее в результате регулярных встреч во время очень многих праздников – как католических, так и специфических для сообщества.
По большому счету, участники «Семьи» не отрезаны от внешнего мира. Во всех домах у них есть телевизор, интернет, сотовые телефоны, смартфоны. Тем не менее, дистанция между людьми «извне» и членами общины соблюдается. Зато внутри всячески поощряется коллективное времяпровождение: для этого устраиваются ежевечерние встречи, совместные прогулки по выходным и праздникам.
История «Семьи» знает расколы – в шестидесятые годы несколько десятков человек откололись от нее, чтобы создать свою – по примеру израильских кибуцев – собственную общину. Однако первый опыт из-за внутренних свар и нехватки сельскохозяйственных умений оказался провальным. Спустя несколько лет была создана новая община, которая оказалась удачнее и даже стала владеть успешной текстильной компанией.
В опубликованной летом прошлого года газетой Le Parisien статье о «Семье» рассказывается об инбридинге (то есть скрещивании близкородственных форм в пределах одной популяции) представителей всего восьми семей, ведущий к высокому уровню инвалидности (включая синдром Блума – это редкое заболевание, для которого характерны низкий рост больных и предрасположенность к раковым болезням). Впрочем, сами «семьяне» признают наличие этой проблемы, однако утверждают, что лишь 1-2% членов общины пострадали из-за генетических заболеваний. Любопытно, что используются даже некоторые современные инструменты, такие как генеалогический онлайн-сайт, позволяющий рассчитать уровень инбридинга. Если он превышает 12% от общих генов, влюбленным предложат отказаться от брака. На самом деле в некоторых домохозяйствах встречается и 25% общих генов, утверждается в книге Сюзанн Прива.
Если верить публикации в Le Figaro в августе 2020 года, к темным сторонам жизни в общине относится алкоголизм, который проявляется у многих членов «Семьи» уже в подростковом возрасте (дети там могут начинать употреблять выпивку с 14-летнего возраста при попустительстве со стороны взрослых). Есть слухи и об эпизодах сексуального «абьюзерства».
Эксперты затрудняются с характеристикой «Семьи». С одной стороны, там нет ярко выраженного лидера, «гуру» – и это обстоятельство не дает основания говорит об общине как о секте. Но в сообществе наблюдаются, тем не менее, «сектантские отклонения», признают некоторые наблюдатели. Хотя община и не занимается прозелитизмом, вербуя новых сторонников, в «Семье» видят угрозу с психологической точки зрения для входящих в нее детей. Но член общины Патрик, который общался с журналистами BFMTV, утверждает: «Мы абсолютно не секта, следует перестать забивать себе голову этим уничижительным термином».
