В Сети выложили видеоролики их освобождения. У одного парня сломана нога, второго поддерживали под руки близкие, двое рыдали. Один из молодых людей на вопрос: «Как вы себя чувствуете?», ответил: «Будто заново родился».
Мы связались с адвокатом Жаном Кунсеркиным, который побывал в изоляторе и рассказал, что там происходит.
— Как известно, после протестов, 8-9 января, полиция забирала из больниц всех раненых и отвозила в СИЗО, — говорит Жан Кунсеркин. – В те дни сотрудники правоохранительных органов обошли все основные больницы городе, откуда вывезли порядка 600 пациентов. Причем, увозили всех без разбору. Под общую гребенку попали даже те, кто проходил лечение в клинике еще до протестов. Мой подзащитный тоже оказался среди задержанных в больнице. По его словам, 9 января по нему хорошо прошлись, били со словами: ты убивал полицейских, ты штурмовал акимат.
— Тех, кого по ошибке взяли, отпустили?
— 90 «левых» людей, которые случайно попали под раздачу, отпустили. Прокуратура официально отчиталась. Что касается моего подзащитного, его суд сначала арестовал на два месяца. Потом его вывезли в стационар – он неважно себя чувствовал. Туда я до сих пор не могу попасть. Сегодня мне сообщили, что ему изменили меру пресечения на подписку о невыезде.
— Это победа?
— Это хорошо, конечно. Но в СИЗО до сих пор остаются раненые. В стационар вернули только тех, кто находился в тяжелом состоянии.
— Как вы попали в СИЗО, туда вроде не пускали адвокатов?
— Даже не спрашивайте. Сам удивляюсь, как я смог туда приникнуть. Что называется, пробежал.
— Что там происходит?
— Сейчас там работают следственные группы. Много конвойных. Внутри следственного изолятора организовали еще ИВС, где находятся человек двадцать, может и больше. Половина из них в бинтах, в гипсе. Кто-то не мог стоять. Зрелище даже для меня тяжеловатое.
— Всех задержанных бьют, чтобы получить нужные показания?
— Моего били до 9 января. Когда его забирали из больницы, хорошо ему досталось.
— Полицейские стараются бить так, чтобы следов не оставалось?
— Нет, полицейские об этом не задумывались. У людей и синяки оставались, и гематомы. У моего подзащитного сохранились шрамы от побоев. Он уже сделал заявление о пытках. Насколько знаю, многие задержанные тоже написали подобные заявления.
— В Казахстане часто применяют пытки к задержанным?
— У нас это обычная практика. Хотя власти не признают пытки, делают вид, что борются с ними. Но факт систематических пыток в стране доказан на международном уровне.
— Зачем с задержанных выбивают показания, если следователи все равно установят, где они находились?
— На мой взгляд, сотрудники полиции, у которых не хватило духа отстоять и защитить акимат, теперь вымещают свою злобу на тех, кто оказался на улице. Но сейчас с задержанных уже не выбивают показания. Понимают, если потребуют человека признаться в штурме акимата, а потом выясниться, что он в тот момент находился в другом месте, то скандала не избежать. На суде правда вскроется. Как вскрылась с тем джазистом из Киргизии, который на камеру признался, что якобы участвовал в беспорядках.
— Кстати, больше признательных видео от задержанных не было.
— Это так. На самом деле много информации скрывается. Например, весь мир видел, как у полицейских отбирали автоматы. Но не говорят, сколько оружия у них отняли. Официально заявляют, что похищено 1500 стволов охотничьего оружия. Мы просим предоставить данные, сколько именно полиция потеряла оружия. Хотим знать, сколько осталось на руках у террористов. Все молчат, как партизаны.
— Задержанные психологически сломлены?
— Те, которые первый раз оказались за решеткой, их не всегда удается сломать. Легче сломать ранее судимого. Система уже подкосила дух такого человека. Допустим, мой подзащитный не стал молчать о пытках, хотя он совсем молодой парень, ему 24 года. Знаю, что еще одного молодого человека заставили признаться в разграблении охотничьего магазина. Но сейчас он отказался от показаний.
— Задержанные в сизо видели хоть одного иностранного террориста?
— Нет. По словам многих, там только местные сидят.
