– Нет таких одаренных детей, которые в 8-9 лет были бы готовы поступить в университет, – считает профессор НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге, заведующий Лабораторией социологии образования и науки Даниил Александров. – В 99% случаев одаренные дети не готовы к этому не только социально, но и интеллектуально, потому что интеллект не сводится к способностям осваивать какой-то материал. Бывает, что некоторые способные к математике дети в 9 лет могут решать сложные математические задачи 11-го класса. Но это не значит, что они в 9 лет способны заниматься математикой в том же самом смысле, в каком готовят студентов на математическом факультете в вузе.
По словам профессора, университет и старшие классы школы – это не только освоение набора знаний. Это освоение социальных навыков, это общение со сверстниками, ребенок учится пользоваться своим интеллектом в реальной жизни. И для всех людей важно пройти определенные моменты этой жизни.
– В случае Алисы родители хотят, чтобы был индивидуальный план и чтобы она занималась дома, но зачем тогда учиться в МГУ – только для «бумажки»? – продолжает Александров. – Это на самом деле большая проблема. Ребенок проходит и школу, и университет дома, не способен ни с кем общаться нормально…
Подкидывание детей на верхние этажи образования в раннем возрасте никуда не ведет, кроме как к неприятностям для детей. Даже дети, поступающие в 15 лет в вуз, оказываются не адаптированными к университетской жизни, а что уж говорить о 9-летних?..
– Что, если Алиса все-таки окончит психфак МГУ?
– Даже если представить, что человек как бы умудряется закончить МГУ с какими-то оценками, потому что он не в аудитории, не со всей строгостью обычного обучения, а на облегченном варианте индивидуального плана, то все это, на мой взгляд, бессмысленное действие. Мы понимаем, что человек учится для того, чтобы быть либо практическим, либо академическим психологом, но ребенок в 15 лет не может быть ни тем, ни другим по многим причинам.
– Что делать родителям, у которых дети так же ускоренно развиваются, еще в раннем детстве?
– Во-первых, надо сказать, что в большинстве случаев ранние интеллектуальные таланты диагностируются плохо, то есть в 9 лет еще нельзя понять, действительно ли человек талантливый математик или просто бойко решает в уме задачи. Яркие способности к физике, к программированию не проявляются в 9 лет.
Соответственно, мнение большинства специалистов в мире, которым я доверяю, состоит в том, что детям до 8-го класса вообще не нужно специализированное обучение. Дети могут ходить в какие-то кружки и проверять себя. И если к 8-му классу становится очевидно, к чему он склонен, тогда можно заниматься этим направлением серьезно.
Безусловно, талантливым детям рекомендуется сочетание каких-то интеллектуальных занятий, например, со спортом или каким-то видом искусства. Причем желательно в коллективе. Это должны быть внешкольные занятия, чтобы у детей расширялся круг общения. Они учатся работать, общаться с разными взрослыми, у которых разные задачи.
– А какой вариант есть у Алисы – она же не может вернуться в школу?
– Мне кажется, что ей вообще не надо учиться в университете, а университету не нужно ее учить. Я думаю, что она могла бы вернуться в какую-то хорошую школу. И неважно, что она сдала ЕГЭ. В Москве много хороших частных школ, и я бы на их месте сказал бы: давайте девочка у нас поучится, давайте посмотрим. А через несколько лет, может, выяснится, что у нее совсем другие интересы, она и не хочет рано поступать на психологию, а найдет свой интерес. Это возможно, когда у неё появится большая самостоятельность в поведении.
Психолог Елена Мошкова, которая в числе прочего занимается одаренными детьми, считает, что Алиса не сама выбрала психологию:
– Она явно способный человек. Теперь остается вопрос, как «разгрести» эту ситуацию с МГУ. Ведь дело не в том, чтобы найти какие-то другие возможности для ребенка, а чтобы с ними согласился отец. Работа сейчас должна быть не столько с ребенком, сколько с отцом. Он ни на какие предложения не реагирует позитивно.
