ООН должна созвать международную конференцию по европейской безопасности до конца этого года, чтобы предотвратить ядерную угрозу в мире. Об этом в интервью «Известиям» заявил бывший помощник Генсека ООН и координатор гуманитарной программы ООН в Ираке Ганс-Кристоф граф фон Шпонек. Недавно он подписал письмо с обращением к правительству Германии не поставлять тяжелое оружие Украине. В интервью «Известиям» бывший дипломат рассказал о том, почему санкции не помогают решать конфликты, оценил угрозу ядерного конфликта в нынешних обстоятельствах и призвал выработать новую политику безопасности в Европе.
«Европе наконец нужно стать более независимой»
— Вы подписали открытое письмо, призывающее правительство Германии не поставлять тяжелое оружие Киеву. На ваш взгляд, это приведет лишь к дальнейшей эскалации кризиса на Украине? Делает ли это Германию стороной конфликта?
— Решение уже принято. Правительство Германии при поддержке оппозиции приняло решение о поставках тяжелого вооружения на Украину. Многие граждане Германии, в том числе и я, не поддерживают это решение. Я живу в государстве, которое дает мне право на собственное мнение. Я могу заявить об этом, подчеркнув: чем больше военной техники, тем больше людей по обе стороны этой асимметричной конфронтации потеряют жизни. СМИ и некоторые политики безответственно пытаются отодвинуть этот факт в сторону. Это заявление не имеет абсолютно ничего общего с международно-правовой оценкой действий России на Украине. Любой, кто спрашивает об этом, пытается переключиться на другую тему. Однако думать, что поставки оружия Германией не имеют ничего общего с непосредственным участием в военном конфликте, значит недооценивать людей, у которых «есть мужество пользоваться собственным разумом» (девиз эпохи Просвещения. — «Известия»).
— 27 февраля канцлер Олаф Шольц произнес историческую речь в бундестаге, объявив о начале поставок оружия на Украину и об увеличении бюджета на оборону ФРГ. Насколько это поворотный момент в истории современной Германии?
Фото: личный архивГанс-Кристоф граф фон Шпонек
— В своем выступлении канцлер Германии изложил свою позицию и позицию своих партнеров по коалиции по поводу событий на Украине. С точки зрения граждан, это должно было произойти намного раньше. То, что политические оппоненты заговорили о нерешительности канцлера, скорее всего, связано со сложностью неожиданных геополитических событий, с которыми столкнулось правительство Германии. Вдумчивость, вероятно, наиболее точно описывает поведение нынешнего канцлера. Он, скорее, понимает, что на современной политической арене Германии сегодня охотятся и «волки в овечьей шкуре».
При этом в Германии нет единого толкования заявления канцлера о том, что «всё, что необходимо для безопасности мира в Европе, будет сделано его правительством». Предложение Олафа Шольца о том, что необходимо сохранить готовность к диалогу с РФ, — ценное обязательство, которое необходимо соблюдать на различных уровнях. Это не обозначает обесценивания действий России на Украине. Это реальный политический акт, который нацелен на предотвращение дальнейшей катастрофы на более обширной территории с помощью контактов и дипломатии. Это служит миру в Европе и напоминает об истории самой Германии. Я уверен, что некоторые отвергнут это утверждение. Однако это не значит, что это неправильно.
— После Второй мировой войны в ФРГ возникло сильное движение пацифистов. Одни из его ярких представителей — партия «Зеленые». Сейчас глава немецкого МИД от этой партии Анналена Бербок активно выступает за поставки тяжелого оружия. Почему Германия не смогла сохранить свои традиции во внешней политики?
— История Германии после Второй мировой войны была гораздо более пацифистской. Как нация мы извлекли уроки из истории. Как приверженцы западных ценностей мы хотели трудиться на единую Европу, многосторонность и международное сотрудничество (особенно с развивающимися странами), а также на мирное урегулирование кризисов в рамках Устава ООН. В целом нам это удалось. Однако ежегодные Мюнхенские конференции по безопасности, в которых я участвовал как наблюдатель, показали, насколько сильным было давление со стороны союзников по НАТО на ФРГ. От Германии требовали увеличить участие в вооружении альянса. Некоторые называли нас безбилетниками. Тем не менее, на мой взгляд, выделение €100 млрд на модернизацию германского бундесвера и увеличение оборонного бюджета на 2022 год не представляют собой изменения во внешней политике Германии и политике безопасности. Скорее, это ответ на многолетнюю внутреннюю и внешнюю критику неспособности защитить немецкую армию и соблюсти требование других стран-членов НАТО об увеличении вклада в альянс.
— Как бы вы сейчас охарактеризовали внешнюю политику Германии? Насколько она независимая?
— Здесь стоит сказать, что для внешней политики Германии и Европы в целом ключевое значение имеет переизбрание Эммануэля Макрона. Из-за многолетних поражений западной политики безопасности, особенно на Ближнем Востоке и в Южной Азии, Европе наконец нужно заняться анализом, сделать выводы и стать гораздо более независимой. У правительства Олафа Шольца по-прежнему остается партнер в Париже, с которым можно расширить европеизацию внешней политики и политики безопасности.
«Санкции и противодействие военным действиям — разные вещи»
— В свое время вы осуждали санкционную политику против Ирака. Как в целом вы оцениваете результаты санкционного давления на РФ? Не бьют ли рестрикции в большей степени по обычным гражданам?
— Санкции и противодействие военным действиям — разные вещи. Генассамблея ООН большинством голосов высказалась против действий России на Украине. Мир и после 1945 года видел много войн и устал. Однако попытки найти глобальное большинство, поддерживающее санкции против России, полностью провалились. Бразилия, Китай, Индия, Иран, Пакистан, Южная Африка и другие менее крупные страны, в том числе на Ближнем Востоке, отказываются поддерживать требования Запада о рестрикциях. Санкционное давление на РФ исходит не от ООН, а от правительств Вашингтона, Канады и ЕС. Вместо санкционного пинг-понга между двумя сторонами, который в настоящее время разыгрывается до абсурда, несмотря на риск серьезных последствий для благосостояния людей, следует как можно скорее начать переговоры за круглым столом.
— Вы ушли с поста руководителя программы «Нефть в обмен на продовольствие» в феврале 2000 года из-за протеста против санкций ООН в отношении Ирака. Сейчас ЕС готовится к эмбарго российской нефти, страны ЕС пытаются отказаться от газа из РФ. Насколько это разумное решение?
— Как руководитель программы «Нефть в обмен на продовольствие» я понимал, как это отразится на Ираке. При постоянной поддержке послов Китая, Франции и России в Багдаде и Нью-Йорке мы, однако, пытались помочь народу Ирака с намеренно недофинансируемой «гуманитарной» программой. Министр иностранных дел России Сергей Лавров, в то время посол РФ при ООН в Нью-Йорке, может вспомнить полезные обсуждения, которые мы проводили о разрушительных последствиях для населения в Ираке. Правительства в Вашингтоне и Лондоне были обеспокоены оружием массового уничтожения, которого больше не существовало. Об этом говорил и посол США Джон Негропонте перед комитетом Сената США в 2004 году. Гуманитарная программа была явно вторичной. Это подтвердил еще в октябре 1998 года конгресс США, приняв так называемый Акт об освобождении Ирака, в котором шла речь о «смене режима» в Багдаде.
Добавлю, что санкции против Ирака или других стран никогда не приводили к тому, чтобы кто-то понес ответственность за действия, из-за которых они были введены. Именно эти обстоятельства окончательно убедили меня в том, что отказ от должности в Багдаде был единственным оставшимся мне выбором.
«Преуменьшать вероятность ядерного конфликта — безответственно»
— В одном из интервью вы говорили о том, что прозападный курс ООН в свое время привел к ряду крупных военных операций, результатом которых стало огромное количество жертв. Как вы оцениваете работу ООН в процессе урегулирования конфликта на Украине?
— Во время серьезных кризисов последних десятилетий, например на Ближнем Востоке, на Балканах и в Южной Азии, политическая сила ООН (Совет Безопасности) снова и снова доказывала, что не в состоянии обеспечить разрешение конфликтов в соответствии со своим мандатом. Это суровое суждение, но его можно аргументировать.
Фото: REUTERS/Carlo Allegri
Это относится и к нынешней ситуации на Украине. Нерешительность генсека ООН Антониу Гутерриша по поводу деэскалации вызвала непонимание во всем мире. От него ожидали динамичной дипломатии с полным использованием морального авторитета, которым обладает генсек ООН. 18 апреля более 300 высокопоставленных бывших сотрудников организации призвали его выполнить взятые на себя обязательства. Вскоре после этого Гутерриш посетил Москву и Киев. Результатом этой встречи стала договоренность о создании совместно с Международным Комитетом Красного Креста (МККК) гуманитарных коридоров, чтобы помочь мирным жителям покинуть Мариуполь. Это успех.
Гутерришу нужно понять, что всё это могло произойти раньше. Урок заключается в том, что продолжать такие усилия с обеих сторон нужно непрерывно. Несомненный приоритет — расширение гуманитарной помощи Украине со стороны ООН.
— В настоящий момент всё чаще звучат заявления о рисках ядерного конфликта. Что страны Запада могли бы и могут сделать, чтобы не доводить мир до третьей мировой войны?
— Надо срочно выработать новую концепцию европейской безопасности. Генеральный секретарь ООН, в силу своей возможности наводить мосты между конфликтующими сторонами, должен использовать эту роль и разъяснить Совбезу организации безотлагательность созыва международной конференции по европейской безопасности до конца этого года. Преуменьшать вероятность ядерного конфликта — безответственно.
Я бы хотел добавить, 8 мая — день памяти в Германии, День освобождения. Для России 9 мая — день окончания Великой Отечественной войны. Еще молодым человеком я пережил эту страшную войну и не забыл ее. Я протягиваю руку своим сверстникам в России и Украине в надежде, что вместе мы сможем сказать новым поколениям в наших странах: делайте лучше, чем мы. Альтернативы миру нет.
