— Какой, на ваш взгляд, может быть выход из сложившейся ситуации, если родители Алисы не соглашаются на условия, которые предлагает им МГУ?
— Если мы говорим про законодательное поле, то в рамках закона МГУ принял Алису к обучению, понимая, что девочке 9 лет и что программа обучения на психолога у ребенка будет вызывать много вопросов. И когда они подписывали приказ о ее зачислении, то они давали себе отчет, что требуется какое-то индивидуальное сопровождение Алисы. Интуитивно мы понимаем, что права Алисы могут быть нарушены.
— Вы считаете, что обучение 9-летней девочки в МГУ — это нормально для ребенка?
— История с Алисой заставила меня собрать информацию обо всех ребятах, которые имели такой же успех и в юном возрасте поступали в вузы. На самом деле такое имеет место быть. Но не в таком раннем возрасте. И точно не на факультет психологии… Я не могу дать свою оценку по поводу Алисы, потому что то, что для одного ребенка — удовольствие, дар божий и ему это легко дается, для другого — ежедневный адский труд! Есть люди, которые учатся, делая уроки за 15 минут или за перемену, и получают «пятерку». А кто-то часами сидит для того, чтобы было «пять». Учитель не может оценить вклад ребенка в его обучение, у него нет такого измерителя, он оценивает факт.
— Алиса сдала ЕГЭ в 8 лет — значит ли это, что если заниматься по какой-то особой методике, то и другие дети могут?
— Я сразу эту ситуацию, как бывший директор школы, увидела как угрозу для ЕГЭ. Потому что сейчас все скажут: а зачем нам 11 лет учить детей? Школа оценивает предметное обучение, то есть Алиса оценена на предмет. А куда этот предмет приложить? Когда мы открываем ФГОС (новый федеральный образовательный стандарт), там четко написано, что на первом месте стоят личностные достижения ученика. На втором месте стоят скиллсы — межпредметные связи, умение их использовать. И только на третьем месте — предмет. ЕГЭ существует уже много лет, и, конечно же, он должен был бы трансформироваться так, чтобы в нем было усилено то, что поможет ребенку раскрыть эти первые два пункта — личностное и межпредметное. И если сейчас портфолио покроет этот дефицит, то у нас значительно упростится аттестация таких малолетних дарований.
— Отец Алисы собирается отдавать и других своих детей в таком же раннем возрасте в университет. Может, все-таки нужно вводить какие-то ограничения?
— Сейчас работает группа экспертов, куда вошли представители Рособрнадзора, ведущие педагоги и психологи, уполномоченные по правам ребенка. Мне бы очень не хотелось ставить какие-то возрастные ограничения. Мне хочется, чтобы зрелость ребенка была так измерима, как и положено во ФГОСах, и включала бы в себя не только область предметного знания, но область личностного развития, эмоционального интеллекта. Сейчас рождаются совершенно другие дети, они по-другому мыслят. А мы, взрослые дяди и тети, будем принимать какие-то ограничительные меры и будем потом ограничивать наших детей именно по возрасту? Нам надо содержательно менять историю, а не рубить возрастами. Все дети разные.
История с Алисой Тепляковой заставила всех заняться законотворческой деятельностью в отношении одаренных детей. Взять, к примеру, детей с ОВЗ, здесь алгоритм отработан четко: куда идти семье, как двигаться, какие есть права. А одаренный ребенок — это разве не ребенок с особым развитием? Ведь Тепляковы ходили на ЦПНПК (Центральная психолого-медико-педагогическая комиссия Москвы), но им там сказали: подождите, а при чем тут мы? Мы работаем только с детьми с ОВЗ. Но одаренный ребенок тоже требует индивидуального сопровождения. Дети Тепляковых находятся на семейном обучении, поэтому ни разу не была дана внешняя оценка способностям Алисы. Семья ничего не нарушает. Но и семейное образование, если посмотреть, требует доработки. Я предлагаю поговорить про детей, которые показывают какие-то выдающиеся успехи в учебе, но при этом эти семьи сами решают свои проблемы, система их не поддерживает.
— Но вы же понимаете, что отец своим поведением настроил всех против себя.
— Я его в этом не поддерживаю. Мы с ним на связи. Взять его последнее заявление, когда он оценил услуги Алисы в 50 000 руб. за академический час. Я понимаю, что, конечно, Алиса не будет никаких услуг оказывать. Причем это у него не юмор, как многие подумали, а такая тактика защиты. Считаю, что ему надо решить вопрос обучения в МГУ.
— МГУ предлагал с самого начала предоставить тьютора Алисе, но родители сами хотели ее сопровождать; разве университет должен делать все, что желает папа?
— Они должны были заключить договор и все это в нем прописать. Вот мы все думаем, как менять законы, но ведь в каждом вузе есть свой устав. Да напишите вы в уставе вуза, что на физмат ребенка можем принять в 12 лет, а на психфак можем принять только с 16 лет.
Меня очень беспокоит весь тот негатив, который изливается на семью. Я хочу сказать всем комментаторам, что информационный след все равно останется, и все дети Тепляковых будут потом это читать. Это травмирует детей. Поберегите детей. Алисе и так тяжело. Сейчас можно услышать призывы: «Изъять у них детей!» Слушайте, да вы что? Как это: дети обучены, ухожены, любимы, отца, маму любят и привязаны к ним… Говорят о каких-то нервных тиках у девочки… Это все поверхностное мнение. По факту Тепляковым требуется помощь, которую нужно было оказывать гораздо раньше. Когда Алиса экстерном оканчивала начальную и среднюю школу, именно тогда надо было составлять индивидуальную маршрутизацию ребенку, а не сейчас, когда все уже разгорелось. Тогда надо было работать с этой семьей, и, может быть, не было бы этой ситуации.
