Насколько это вероятно в принципе и к чему может привести – об этом наша беседа с одним авторов Уголовного кодекса РФ, профессором, заслуженный деятель науки РФ Анатолием НАУМОВЫМ.
— Анатолий Валентинович, тема возврата смертной казни периодически будоражит общество, когда задерживают очередного педофила или маньяка. А что вы думаете о высшей мере для таких преступников?
— Ответ на этот вопрос действительно не простой, так как вряд ли еще какая уголовно-правовая проблема так волнует людей (в равной мере юристов и не юристов), как проблема смертной казни. Сколько по этому поводу возникало и возникает дискуссий (научных и ненаучных самого различного уровня), сколько высказывается доводов в пользу или против существования такого вида наказания. Споры об этом идут не одно столетие. И мне, криминалисту по профессии, хотелось бы, чтобы вы представляли себе юридические и этические аспекты поставленной проблемы.
— Какие же?
— В 70-80-х гг. двадцатого века в мировом сообществе отчетливо стала проявляться тенденция к сокращению смертной казни и ее упразднению. Так, Генеральная Ассамблея ООН 15 декабря 1989 г. приняла решение, направленное на отмену смертной казни, призвав все правительства, которые могут это сделать, рассмотреть вопрос о подписании этого акта и ратификации или присоединения к нему. К настоящему времени смертная казнь отменена уже более чем в 80 государствах мира, включая все страны Западной Европы.
— Что вы думаете по поводу доводов в пользу смертной казни?
— Один из самых распространенных (особенно в пору принятия моратория на смертную казнь) – это не для нас: «на следующий же день после отмены смертной казни нас всех перережут!» Но дело в том, что в Европе смертная казнь была отменена лишь недавно. В России же, в отличие от Запада, еще в XIX веке смертная казнь не полагалась ни за убийство, ни за кражу. Так, при Николае I к смертной казни были осуждены и казнены пять декабристов, при Александре III – несколько революционеров-террористов за покушение на жизнь и убийство императора Александра II.
— Количество выносимых смертных после подавления первой русской революции 1905 года увеличилось?
— Да, причем, резко. Например, в 1908 г. оно достигло 1 340 человек повешенных. Массовое применение смертной казни в эти годы осуществлялось в основном внесудебными органами – военно-полевыми судами, по решению губернаторов и главнокомандующих и не только за террористическую революционную деятельность. Последнее связывалось с именем Столыпина – с 1906 г. – председателя Совета министров. Вот как оценивал такую карательную практику предыдущий глава российского правительства Сергей Витте: «Столыпин «казнит совершенно зря: за грабеж лавки, за кражу 6 рублей, просто по недоразумению… Можно быть сторонникам смертной казни, но столыпинский режим уничтожил смертную казнь и обратил это наказание в простое убийство» (следует отметить, что Витте, будучи убежденным сторонником монархии в России, не только не симпатизировал революционерам и революционной деятельности, но и сам отправил многих революционеров на виселицу).
— Массовые казни вызвали протесты со стороны различных слоев российского общества?
— Да. Лев Толстой в своей знаменитой статье «Не могу молчать» подверг резкой критике подобную карательную практику: «Ужаснее же всего в этом то, что все эти бесчеловечные насилия и убийства, кроме того прямого зла, которое они причиняют жертвам насилий и их семьям, причиняют еще большее, величайшее, зло всему народу, разнося быстро распространяющееся, как пожар по сухой соломе, развращение всех сословий русского народа. Распространяется же это развращение особенно быстро среди простого рабочего народа потому, что все эти преступления, превышающие в сотни раз все то, что делалось и делается простыми ворами и разбойниками и всеми революционерами вместе, совершаются под видом чего-то нужного, хорошего, необходимого, не только оправдываемого, но поддерживаемого разными нераздельными в понятиях народа с справедливостью и даже святостью учреждениями: сенат, синод, дума, церковь, царь». Примечательно, что с идеей запрета военного-полевых судов и внесудебного применения смертной казни с мнением «непротивляющегося злу насилием» писателя в конце концов стали солидарны и Дума и царь (Николай II), отменивших в 1907 г. систему военно-полевых судов и массовое применение смертной казни как неэффективных средств в борьбе с революционном терроризмом.
— Действительно ли в советское время многие годы за убийство не предусматривалась смертная казнь?
— Это правда. Но в 1954 году она была введена. Убийства, однако, не сократились, а продолжали расти.
— Уголовно-правовая наука и криминология отрицают предупредительное значение смертной казни и не связывают рост или сокращение, например, числа совершаемых убийств, с этими факторами. Вы согласны?
— Статистические данные о количестве совершенных в России убийств (вместе с покушениями на них) за 1997-2020 гг. (то есть до моратория и после него) это вполне подтверждают. Однако время от времени вновь и вновь возрождаются призывы к возвращению в Россию смертной казни как уголовного наказания («ну никак без нее не обойтись!»). Идея эта исходит и из общества, поддерживается иногда и в доктрине уголовного права, а порой «озвучивается» (как это становится известным из СМИ) и устами наших законодателей. И первое преступление, которое «претендует» на применение за его совершение смертной казни, – это террористический акт. От него гибнут ни в чем не повинные люди. И спасти их от этого, якобы, способна только смертная казнь. Только она будто бы может заставить террористов-«нелюдей» отказаться от своего неимоверно жестокого замысла.
— А как в реальности?
— Любым сторонникам желаемой меры наказания хочется задать вопрос: «Число террористических актов множится во всем мире, множатся и их жертвы. Но часто ли Вы видите таких преступников на скамье подсудимых?» Практически «туда» они «не садятся». Почему? Да потому, что обещанный террористам их будущий «рай» в случае совершения ими теракта, как оказывается, действует на них сильнее таких санкций. Террористы обычно гибнут либо на самоподрыве при исполнении своего преступного акта либо в боестолкновении с уничтожающими их (и поэтому спасающими нас) по-настоящему героическими сотрудниками правоохранительных органов. Так что в борьбе с терроризмом победа добывается не за счет санкций уголовного закона, а за счет профессионально грамотной борьбы с ним силами правопорядка и мужеством их бойцов.
-Большинство россиян не прочь вернуть смертную казнь. Почему?
— Наше (российское) общественное мнение обычно с трудом воспринимает идеи о постепенном исключении смертной казни из числа уголовных наказаний. И тому есть серьезные причины. Конечно, наши представления о необходимости жестких мер борьбы с преступностью генетически обусловлены, в первую очередь, суровыми и жестокими атрибутами нашей нелегкой истории. Это и братоубийственная мясорубка гражданской войны, и беспрецедентный по масштабам сталинский террор, и вызванный насильственной коллективизацией массовый голод начала 30-х гг. прошлого века, и тяжкие испытания, выпавшие на долю народа в годы Второй мировой войны, и уже постсоветские искривления экономических реформ (падение жизненного уровня значительной части населения на фоне возрастающих доходов «наших» миллиардеров и роста коррупции). Все это не могло не ожесточить души людей.
Что ж, в этом мы, россияне, почти ничем не отличаемся от других европейцев. Например, в Англии после отмены смертной казни в 1969 г. опрос общественного мнения однозначно свидетельствовал о том, что это мнение не совпадает с решением британского парламента об отмене смертной казни. И тем не менее парламент не отменил своего решения. Не все вопросы, а нравственные особенно, могут решаться голосованием.
— Труднее всего позицию отмены смертной казни совместить с отношением к проблеме близких (в первую очередь родственников) потерпевших от умышленных убийств, разве нет?
— Вопрос этот крайне деликатный. Можно, конечно, рассуждать так: убийца нарушил священное право на жизнь и тем самым поставил себя вне человеческого закона. Но можно рассуждать и по-иному. Существующая система ценностей не смогла спасти жизнь близкого мне человека. Смерть его убийцы не возместит мою потерю. Попытаемся же изменить что-либо в этой системе, и, может быть, новый подход (установление абсолютного запрета на лишение жизни человека) когда-нибудь, пусть не скоро, все-таки даст положительный результат и поможет предотвратить для кого-то новую трагедию.
— Есть и дополнительные, но также вполне убедительные доводы против отмены моратория на смертную казнь. Это, во-первых, вероятность ошибки судов и следствия.
— Соглашусь с вами. К тому же смертную казнь отменила не только «классическая» Европа. После распада СССР ее отменили, например, в Азербайджане, и ничего (даже в Турции нет смертной казни!).
Если человеческую жизнь признавать абсолютной ценностью, то запрет на лишение жизни человека должен быть также абсолютным. Европа это поняла раньше. Как это понимал, как уже отмечалось, например, и Лев Толстой. Так, может быть, именно в наш, вовсе не сентиментальный век, стоит увидеть в этой позиции такое, что пока не доступно массовому сознанию? Поверить в нее (не только современной Европе, но и своему отечественному, хотя и забытому опыту) и сделать ставку не на жестокость, а на милосердие? Конечно же, такое мнение многими не разделяется.
