На сегодня, обычные люди становятся всё более ограниченными в возможности открыто выразить своё мнение, иным словом, де-платформированными. Банки закрывают доступ к определённым видам бизнеса. Счёта замораживаются. Целые приложения просто выбрасываются из AWS, Apple App Store и т.д. Это определённо не самые лучшие дни, если ваш взгляд противоречит достаточно ограниченному допустимому мнению. При этом, сейчас, способность крупных компаний контролировать поведение людей, похоже, больше, нежели когда-либо. Почему крупные технологические компании обладают такой большой властью? Почему они в состоянии отстранить от возможности высказаться того, кого захотят?
Социальные сети могут подвергать контент цензуре, потому что они бесплатны. Различные лицензионные соглашения, которые всё равно никто не читает – не являются реальным контрактом, потому что, в некотором смысле, пользователи и есть конечный продукт. Все эти платформы зарабатывают свои деньги на рекламе [и манипуляции общественным мнением]. Можно представить их как гигантские приманки для привлечения пользователей, чтобы их внимание можно было упаковать и продать рекламодателям [или политикам].
Бизнес-модель построена на существовании множества организаций, которым нужно внимание пользователей, и поэтому платформы социальных сетей оптимизированы для привлечения вашего внимания, что позволяет легко платить за его получение. Печальным последствием является то, что всем плевать на пользователей, когда они перестают быть нужными.
Это снова возвращает к факту того, что нет никакого реального контракта, когда мы говорим об использовании данных платформ. Пользователи ничего не платят и поэтому, на самом деле, не являются участниками сделки. Они получают доступ бесплатно, поэтому когда его отнимают – им не причитается реальной компенсации.
Действительно, это основная проблема подобных платформ. У собственности, в данном случае, нет чётких границ. Например, если у вас есть учётная запись в Twitter – кому, по-вашему, принадлежит эта учётная запись? В каком-то смысле именно вы создали её, но, она размещена на Twitter. Кроме того, вы за неё не платили, поэтому никакой рыночной транзакции сделано не было и у Twitter нет перед вами реальных обязательств.
Иным словом, учётная запись в Twitter не имеет чётких границ собственности, и неясно кому она принадлежит. Да, правительства могут принимать законы, в которых говорится, что у вас есть права на ваши собственные данные и т.д, но, опять же, вы предоставили их компании и не заплатили им за их хранение для вас, поэтому с точки зрения собственности трудно утверждать, что они вам что-то должны.
Отсутствие границ собственности в данном случае является причиной всей путаницы. Twitter явно владеет базами данных, в которых хранятся ваши (их) данные. Но, на что тогда имеют право сами пользователи? На твиты? На пользовательское имя? Учётная запись в Twitter, в некотором смысле является собственностью, в том числе, есть авторские права на контент, но, что принадлежит Twitter, а что – пользователю?
Централизация здесь – это то, что и размывает границы собственности. Трудно определить, что кому принадлежит, т.к. Twitter контролирует одни аспекты, а пользователь – другие. В некотором смысле, степень, в которой пользователи контролируют свои собственные учётные записи, ограничена тем фактом, что Twitter является для них централизованным органом власти.
Действительно, чем более централизована собственность, тем меньше прав на неё у отдельных лиц. На уровень централизации влияют регулирование, монополия и т.д, но, в конечном счёте, все они ограничивают пользователя в распоряжении его собственностью. В самом прямом смысле, централизация лишает нас прав собственности.
Это проблема, которая была распространена в фиатных деньгах. Централизация денег во всех её формах, будь то возможность конфискации, цензуры и накачки денежной массы в целом, ослабила наши права собственности на деньги. Мы все можем тратить наши деньги с разрешения централизованных сторон, которые регулируют наши транзакции, таких как Visa, ACH или FinCEN. Чем больше единых точек отказа, тем больше ущемляются наши права собственности.
Примечательно, что документы на предъявителя традиционно были тем, что дает людям больше всего прав собственности. Реальное владение, как говорится, заменяет 9/10 законодательных норм, и его трудно получить где-то между. Но, даже тогда возможна физическая конфискация, как, например, в случае с Исполнительным указом 6102, который конфисковал золото у каждого гражданина США.
Биткойн обеспечил нам инструмент на предъявителя, который не является физическим и который меняет правила игры с точки зрения прав собственности. Это первое в истории дефицитное имущество, которое не может быть конфисковано. Центральные органы не могут лишить вас данной собственности [если не узнают о ней].
Это, в свою очередь, означает, что границы прав собственности в Биткойне ещё чётче, чем в чём-либо физическом, не говоря уже о тёмных водах прав собственности, которые так типичны для централизованных сервисов в цифровой сфере.
