Наш портал (17 марта 2022 г., г. Москва).
Стратегические партнеры, согласно юридическому и договорному статусу, это те государства, которые не только стремятся к совместной выгоде, не только имеют общую позицию по международным вопросам, но и в случае трудностей и потерь несут общие потери.
Государства Центральной Азии, как мы можем наблюдать, не готовы нести общие потери.
Хочу напомнить, что стратегическими партнерами России являются Армения, Казахстан, Беларусь, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан, Абхазия, Южная Осетия, ЛНР и ДНР. Договоры со многими странами подписаны с 90-х годов. Эти страны не выплачивали свои международные долги, так как Россия приняла их на себя. Россия предоставляла льготные беспроцентные кредиты своим стратегическим партнерам, оказывала безвозмездную финансовую помощь. Россия согласилась на продажу углеводородного сырья по нерыночным ценам, обеспечивала защиту границ и выполнение миротворческих функций.
Без этих и многих других функций суверенитет постсоветских стран просто бы не состоялся, поскольку в институциональном, финансовом, военно-техническом плане не были готовы к ответу на вновь возникшие внешние и внутренние угрозы и вызовы.
Россия с целью построения эффективной системы сотрудничества «закрывала глаза» на целенаправленно проводящуюся в этих государствах политику этнонационализмов, на изгнание русскоязычного населения и создание условий, при которых русскоязычное население вынуждено мигрировать, на отношение к русскому языку, на искоренение русского языка из официальных сфер, из сферы образования и СМИ, на переписывание истории и даже на обвинение России в геноциде. Официальная власть в России на всё это не реагировала, объясняя это невмешательством во внутренние дела суверенных республик. Я вижу в этом стратегический просчет. Сохранение подобной парадигмы отношений с постсоветскими странами, на мой взгляд, наносит ущерб внешнеполитическому имиджу России.
На современном этапе условием выстраивания эффективной системы сотрудничества является адекватное представление о партнёре, которое можно проанализировать, выявив его внешнеполитические цели. Необходимо понять – этими целями является ориентация на односторонние преимущества или взаимный выигрыш? Также необходимо смотреть на политические решения – они строятся на общих правилах и подходах или на двойных стандартах? Методы взаимодействия могут быть конструктивными или деструктивными, отношение к партнеру – как к равному субъекту отношений или средству достижения своих целей.
Самопозиционирование новых государств на постсоветском пространстве как правовых, демократических, стремящихся к доверительному и взаимовыгодному международному сотрудничеству не должно восприниматься Россией буквально. В документах декларируются одни цели, а де-факто реализуется иная политика. Это мы видим в том числе по голосованию в ООН 2 марта по украинскому вопросу. Из стратегических партнёров только Белоруссия была солидарна с Россией. Туркменистан и Узбекистан вообще уклонились от голосования. Союзники по ОДКБ воздержались.
Как должна на это реагировать Россия? Оценка должна быть адекватной. Мы слышим от некоторых стратегических партнеров о принципах прагматизма и о том, что если Россия будет чего-то не поставлять, то на ее место придут Турция и Китай. Да, придут. Да, Россия будет это понимать. Но всё то, о чем уже было сказано – беспроцентные кредиты, списание долгов, льготный режим миграционной политики – с точки зрения прагматизма тоже нужно будет пересматривать. Если стратегические партнеры дистанцируются и говорят «не нужны нам ваши проблемы», до давайте признаемся, что это не стратегическое партнёрство, а прагматическое партнёрство. В рамках этого прагматического партнёрства и нужно выстраивать отношения. Мне бы очень хотелось, чтобы стратегическое партнёрство было на практике тем, чем оно задумывалось, но современный этап этого сотрудничества показывает нам иную картину.
Хопёрская Лариса
