ООН предлагает создать под своей эгидой контактную группу, в которой Россия и Украина могли бы договариваться по гуманитарным вопросам. С таким предложением 26 апреля в Москву приехал Антониу Гутерриш — подробности он изложил на встречах с Сергеем Лавровым и Владимиром Путиным. По сообщению офиса генсекретаря, Москва «согласилась в принципе» на помощь ООН с эвакуацией людей из комбината «Азовсталь». Президент РФ, однако, подчеркнул, что сообщения украинской стороны о неработающих гумкоридорах — попытка ввести в заблуждение. И если на заблокированном заводе есть мирные граждане, военнослужащие обязаны их выпустить, считает Владимир Путин. В этот же день в Нью-Йорке Генассамблея ООН одобрила резолюцию о праве вето: теперь участники этого органа обязаны обсуждать вопросы, решения по которым в Совбезе заблокировал кто-то из пяти постоянных членов.
Вторая остановка
Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш посетил Москву 26 апреля. В столице РФ он встретился с главой МИД Сергеем Лавровым и чуть позже — с президентом Владимиром Путиным. Этот визит стал вторым пунктом в его так называемом миротворческом турне по маршруту «Турция — Россия — Украина». Как сообщили ранее в офисе генсекретаря, цель нынешних поездок — договориться о том, чтобы стороны прекратили огонь и создали гуманитарные коридоры.
В Москву Антониу Гутерриш прибыл с конкретными предложениями: во-первых, создать контактную группу по гуманитарным вопросам в формате «ООН — Россия — Украина», где стороны могли бы договариваться о создании гумкоридоров, избегая рассинхрона и недопонимания; во-вторых, начать решать проблему Мариуполя, которую дипломат назвал «кризисом внутри кризиса».
— Изначально это будет эвакуация гражданских лиц с завода [«Азовсталь»]. Россию постоянно обвиняют в том, что эвакуация не проводится. С другой стороны, Россия объявила о создании гуманитарных коридоров, которые, однако, не используются, — сказал Антониу Гутерриш, подчеркнув: ООН сообща с Международным Комитетом Красного Креста (МККК), вместе с РФ и Украиной готова за два-три дня оценить ситуацию в Мариуполе, чтобы эвакуировать оттуда тех, кто этого хочет.
— Вы говорите, что гуманитарные коридоры России не действуют. Господин генеральный секретарь, вас ввели в заблуждение: эти коридоры действуют, — продолжил он.
При содействии РФ, уточнил президент РФ, Мариуполь смогли покинуть 130-140 тыс. человек, которые «могут ехать куда угодно: кто-то хочет в Россию, кто-то хочет на Украину».
— Мы с ними в контакте – с теми, кто сидит там, в подземельях «Азовстали». И у них есть хороший пример: их товарищи по оружию вышли и сложили это оружие. Тысяча с лишним человек, 1300, — сказал Владимир Путин. — Если есть желание посмотреть, уважаемый господин Генеральный секретарь, и представителям Красного Креста, представителям Организации Объединённых Наций, как они содержатся и где, как оказывается помощь раненым, – пожалуйста, мы готовы это предоставить. Это самое простое решение этого непростого, на первый взгляд, вопроса.
«Тем не менее переговоры идут»
В ходе разговора между сторонами высветилось и довольно принципиальное противоречие.
— Я понимаю, что у Российской Федерации есть ряд претензий к тому, что происходит на Украине, а также в европейской и глобальной безопасности. <…> Но, с нашей точки зрения, эти недовольства необходимо разрешать, основываясь на разных инструментах, предложенных Уставом ООН. Мы твердо верим, что нарушение территориальной целостности другой страны не соответствует Уставу ООН. <…> Мы считаем, что на территорию Украины произошло вторжение. Тем не менее, я прибыл в Москву с прагматичным подходом, — сказал Антониу Гутерриш, отметив, что главная задача ООН сейчас — улучшить гуманитарную ситуацию в зоне боевых действий.
Владимир Путин в ответ провел параллель с ситуацией вокруг частично признанной Республики Косово — он вспомнил про решение Международного суда ООН, при котором, реализуя право на самоопределение, территория какого-либо государства может не обращаться за разрешением к центральным властям. Республики Донбасса имели такое же право объявить о своем суверенитете, «потому что прецедент создан», и Россия получила право их признать, подчеркнул президент РФ.
Тем не менее переговоры идут — сейчас они проходят в онлайн-формате, уточнил Владимир Путин.
— Надеюсь всё-таки, что это приведёт нас к какому-то позитивному результату. — резюмировал он.
На разных уровнях
Уже вечером представитель генсекретаря Стефан Дюжаррик сообщил, что Владимир Путин «согласился, в принципе, с привлечением Объединенных Наций и Международного комитета Красного Креста к эвакуации гражданских лиц с завода «Азовсталь» в Мариуполе». По его словам, теперь это решение будут проводить в жизнь Управление ООН по координации гуманитарных вопросов и Минобороны РФ.
— В участии ООН есть два уровня, — сказал «Известиям» глава Российского совета по международным делам Андрей Кортунов. — Первый — это гуманитарные вопросы (гумкоридоры, обмены пленными, минимизация гражданских потерь); здесь ООН с ее авторитетом и возможностями могла бы сыграть свою роль. Второй уровень касается уже договоренностей о перемирии, и здесь все зависит не от потенциала миротворцев, но от политической воли самих сторон.
Ранее, 25 апреля, генсекретарь посетил Анкару; там он встретился с президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом. На 28 апреля запланирована поездка Антониу Гутерриша на Украину — там он пообщается с главой МИД Дмитрием Кулебой и Владимиром Зеленским. Визит в Турцию в этой череде неслучаен — за последние полтора месяца она дважды становилась площадкой для переговоров российской и украинской сторон.
Свои посреднические услуги Анкара продвигает до сих пор — 26 апреля Реджеп Эрдоган позвонил Владимиру Путину и, по его словам, вновь предложил организовать встречу с украинским лидером Владимиром Зеленским. Стоит отметить, что в официальном сообщении Кремля на этот счет информации нет.
Невозможно представить
В тот же день члены Генассамблеи ООН без голосования (традиционное голосование не проводилось, так как никто не выступил против) одобрили резолюцию о праве вето. Документ состоит из пяти пунктов, его суть сводится к следующему: если кто-то из постоянных членов (ПЧ) Совбеза (Британия, Китай, Россия, США, Франция) воспользуется этим правом и заблокирует какое-либо решение СБ, председатель Генассамблеи в течение 10 дней должен созвать заседание, чтобы обсудить вопрос, по которому применили вето. ГА может принять свой документ по этой теме, не имея при этом возможности отменить вето в Совбезе.
Документ в Генассамблею внес Лихтенштейн. Всего у него 77 спонсоров — от Албании и Австралии до США и Вануату. Его одобрение прошло на фоне операции РФ на Украине, которая продолжается уже более двух месяцев — за это время украинское руководство несколько раз призывало членов ООН лишить Россию права вето. Нынешнюю резолюцию в Москве назвали попыткой обесценить этот механизм: по словам главы МИД РФ Сергея Лаврова, сделать это «пытаются американцы и другие западные страны». Они хотят передать «прерогативы СБ ООН в Генеральную Ассамблею, где <…> путем выкручивания рук, шантажа, угроз, вплоть до угроз, которые касаются мест хранения банковских счетов делегаций, мест обучения их детей, <…> они получают вымученное, насильственно достигнутое большинство», заявил 25 апреля в эфире Первого канала дипломат.
После начала операции принять резолюции по ситуации на Украине пытались и ГА, и Совбез: и если Генассамблея подавляющим большинством голосов одобрила два документа (первый — с требованием к России прекратить свою военную операцию, вторую — по гуманитарным вопросам), то в СБ документ с осуждением российских действий не прошел — его заблокировал представитель РФ.
«Известия» обратились к спонсорам нынешней резолюции с вопросами, коррелируется ли она как-то с призывами лишить РФ права вето и может ли реально ограничить этот механизм.
— Резолюция не затрагивает процедуры голосования, предусмотренные Уставом ООН, — в частности, возможность любого постоянного члена СБ блокировать решения Совета. Вместо этого он дает членам Генеральной Ассамблеи возможность высказывать свое мнение по вопросам, на которые было наложено вето, — пояснили в постпредстве Лихтенштейна при ООН, отметив, что такой механизм касается блокировки решений любым ПЧ.
Как рассказал «Известиям» постпред Хорватии при организации Иван Симонович, эта инициатива начала развиваться еще около двух лет назад, а конфликт на Украине и блокировка решений Совбеза лишь обеспечили этой идее поддержку. По мнению Загреба, возможность обсуждать заветированные в СБ вопросы «повышает прозрачность и подотчетность работы Совета и заставляет его постоянных членов вести себя ответственно». При этом принятый ГА документ, как и все одобренные этим органом резолюции, будет не юридически обязывающим, но политическим.
— Только резолюции Совета Безопасности, принятые в соответствии с главой VII, и решения Международного Суда имеют обязательную юридическую силу, — отметил дипломат. — Возникает вопрос, зачем тогда вообще Генеральная Ассамблея принимает свои резолюции? Чтобы наглядно показать, за что выступает большинство стран в ООН. Отдельные государства-члены юридически не обязаны прислушиваться к большинству, но обычно это политически разумно.
И хотя решениям Генассамблеи страны в принципе могут не следовать, скорее всего, одобренный 26 апреля алгоритм — обсуждать в ГА заветированные в Совбезе вопросы — в практику все же войдет.
— Резолюции Генассамблеи не имеют обязательной силы, в отличие от решений СБ. Но поскольку данный документ касается методов работы Генассамблеи, то, скорее всего, он будет применяться, — сказал «Известиям» первый зампостпреда РФ при ООН Дмитрий Полянский. — На этапе работы над проектом мы вместе с единомышленниками добивались того, чтобы он не стал вмешательством Генассамблеи в прерогативы Совета Безопасности. В нынешнем виде текст, по сути, безвреден, но и особой отдачи от него мы не видим: постоянные члены СБ и так открыто объясняют в Совете причины применения ими права вето. Что касается призывов лишить Россию права вето, то сделать это невозможно: оно прописано в Уставе ООН, который ратифицировали все страны, а потому столь кардинальное изменение возможно лишь при изменении Устава.
Невозможно представить себе сценарий, при котором краеугольные камни работы ООН и ее Совбеза подверглись бы ревизии — это грозит обрушением всей архитектуры ООН, и все это прекрасно понимают, резюмировал дипломат.
