— Почему до сих пор не обнародованы результаты посмертной экспертизы?
— По нашим данным, посмертная экспертиза была готова 16 сентября. Во всяком случае, такой ответ нам дали в бюро судмедэкспертизы, — рассказывает адвокат Ирина Скурту. – Так что следователи уже давно получили результаты, но нам их не предоставляют.
— Следствие может до суда не показать вам результаты, а потом выкинуть козырь?
— Экспертиза – серьезное доказательство. Мы должны с ней ознакомиться перед тем, как дело передадут в суд. Вдруг у нас появятся дополнительные вопросы или претензии к экспертам.
— Тогда в чем загвоздка?
— Есть подозрения, что в экспертизе нет криминальной составляющей, поэтому нам ее не показывают. Следователи теперь пытаются найти другие доказательства вины Кохал. Мне известно, что они ходят к моей подзащитной, требуют, чтобы она написала явку с повинной. Еще в августе ей дали понять, мол, все с тобой ясно, ты его отравила.
— Может, экспертизу невозможно провести, потому что тело покойного находилось не в очень хорошем состоянии?
— Кохал рассказывала, ей, якобы, показывали бумаги, где было написано, что в крови покойного обнаружены наркотики, но они не являлись причиной смерти. Я не видела эту бумагу, не могу подтвердить достоверность ее слов. Допускаю, что в таком состоянии, в котором находится Марина, она могла что-то не понять.
— Что с ребенком Кохал?
— Некоторое время назад задержали маму Марины, которую подозревали в соучастии в преступлении. Через пять дней женщину отпустили. Но пока женщина находилась в сизо, ее внука забрали и поместили в детский дом. Когда ее выпустили, ребенка все равно не отдали, оставили в детдоме. Хотя у мальчика есть родственники — тетя, двоюродные сестры, дядя.
— Саму Кохал не лишили родительских прав?
— Марину не лишили родительских прав. Пока она не признана виновной в преступлении, она имеет права распоряжаться судьбой ребенка. Но для этого ей нужно оформить доверенность, где она укажет, с кем должен жить сын. Но следствие отказывает допустить в СИЗо нотариуса. В итоге, ребенок стал заложником ситуации. На Марину, как она утверждает, оказывается давление, по ее словам, ей приходится слышать: «Не напишешь явку с повинной, твой ребенок сгниет в детдоме, мать умрет в тюрьме и в этом будет твоя вина». Марина жестко ответила, что именно из-за своего ребенка, она не подпишет самооговор.
Кстати, маму Марины, похоже, тоже задержали не просто так. Это могло быть одним из факторов давления на Кохал. Кстати, матери, по ее словам, тоже угрожали. Ей говорили что-то типа: «Ты — мерзкая старуха, вы приехали из Мухосранска, засыпали наш культурный город трупами».
— И как реагировала женщина?
— Мама Кохал — учительница, ей 67 лет. Когда я поинтересовалась у неё, как это удалось выдержать, она ответила: «Я их воспринимала, как плохих учеников. Как с такими людьми разговаривать». Женщину не просили признаться в убийстве. Ее просили написать показания, указать, что дочь убила собственного мужа. По сути, пенсионерку не за что было арестовывать, поэтому ее и выпустили.
— Тем не менее, она находится в статусе подозреваемой?
— Ее задержали в качестве подозреваемой, но обвинение ей не предъявили. Статус «подозреваемый» без предъявления обвинения гаснет. Против мамы ничего нет.
— Так почему же ей не отдают внука?
— Внука не могут вернуть, пока не будет прекращено дело и доказано, что бабушка ни при делах. Получается, что арестовали бабушку на 5 дней, а ребенка тут же обрекли на проживание в детдоме.
— Ребенка кто-то навещает?
— Сейчас ковид, в детдом никого не пускают. Да и нужно ли ребенку видеть бабушку, если его все равно не отдадут. Представьте состояние мальчика, если ему покажут бабушку, а через 15 минут она уйдет.
— У Кохал ранее были психические проблемы?
— Существует масса документов, свидетельствующее об ее обращениях к психиатру, психологу. Но мы не имеют права собирать данные документы без разрешения Марины. Я даже не могу использовать те справки, которые есть у меня, потому что нет ее разрешения. Следователи отказываются принимать документы. Конечно, у Марины серьезные проблемы со здоровьем. Она перенесла два инсульта. Последний был несколько лет назад. Такие вещи не проходят бесследно. Кохал назначили психиатрическую экспертизу. Но фактически она не начата, потому что на нее очередь.
— Как ваша подзащитная себя чувствует?
— Держится. На суде открывает рот и жестко выступает. На последнем судебном заседании по продлению ареста, она заявила, что следственных действий с ней не проводят, на нее оказывается давление.
— Вы ей верите?
— У меня нет оснований ей не доверять. Тем более я знаю, что следователи посещают ее без адвокатов.
— Родителей погибшего вы видели?
— Со слов адвоката семьи умершего, они приезжали в Санкт-Петербург, есть допрос матери и сестры. Но ни на одном процессе мы их не видели, с нами никто не связывался. По слухам, они подавали ходатайство в органы опеки, чтобы забрать ребенка. Но это бесперспективный вариант. Они граждане Украины, им не отдадут мальчика.
— Что с квартирой, где все произошло?
— Квартира опечатана. Там никто не живет. Нас туда не пускают. Бабушка даже вещи оттуда забрать не может. Так что теплые вещи ребенку покупали друзья репера. Я отдала одежду своего внука, бабушка на пенсию купил ему куртку.
— Репера похоронили?
— Разрешение на захоронение должны выдать следователи. Но пока дополнительные экспертизы не проведут, тело не отдадут. Якобы уже назначена дополнительная экспертиза, но мне странно, ведь с основной еще не закончено. Ходят слухи, что музыканта похоронили на Украине. Не верьте этому бреду. Никто его не повезет через границу, это стоит больших денег. У родни таких средств нет. Оплачивать им транспортировку никто не станет.
— Вы уверены в невиновности своей подзащитной?
— Я сижу спокойно. В моей практике были дела без трупов, когда подозреваемые сидели по полтора года в СИЗО. Потом их оправдывали, перед ними извинялись, выплачивали большие деньги. Я думаю, это из разряда таких же дел. Единственное, что меня заботит, судьба ребенка. Мальчик стал разменной монетой. Но это будет на совести следователя.
