С каждым годом турецкая политика при Эрдогане всё больше озадачивает союзников и соседей. Анкара проводит военную операцию в Сирии, назло США покупает у России зенитно-ракетные комплексы С-400, ведет прокси-войну в Ливии, угрожает Кипру, вмешивается в армяно-азербайджанский конфликт. О том, какую «турецкую мечту» пытается реализовать президент республики и что стремится получить Анкара от вмешательства в чужие конфликты, — в материале «Известий».
Кампания по дезинформации
Как сообщил на днях телеканал RT, в результате мониторинга была выявлена «кампания по дезинформации о конфликте в Нагорном Карабахе в армяноязычном сегменте интернета». Фейковые аккаунты от имени якобы армянских пользователей, через которые распространялась ложная информация, зачастую создавались еще до начала конфликта. Всего с сентября и до окончания конфликта выявили почти 6,5 тыс. аккаунтов. Аудитория, судя по комментариям, составляла свыше 20 млн пользователей.
В частности, основная задача фейковых аккаунтов заключалась в том, чтобы сеять панику, стравливать между собой интернет-пользователей, а также убедить армянских пользователей в том, что «армянская армия сильна сама по себе» и что Еревану нужно «отказываться от помощи России». С этих ресурсов, в частности, распространялись «панические настроения».
Отмечается, что такая работа по распространению дезинформации велась централизованно. Активность контролировалась из двух-трех центров, а в глобальном плане «всем дирижировал один центр». При этом главными источниками распространения фейковой информации стали Азербайджан с 31% таких интернет-ресурсов, Турция — с 21%. На третьем месте неожиданно оказалась Великобритания, где были 19% фейковых каналов.
Помощь друга
На этом фоне особое внимание привлекает вовлеченность Соединенного Королевства. Однако это вовсе не случайно. В начале августа этого года новым главой MI6 назначили бывшего посла Великобритании в Турции — Ричарда Мура. Как шутили по этому поводу в Соединенном Королевстве, он однофамилец Роджера Мура, который на протяжении 12 лет исполнял роли самого известного английского киноразведчика — Джеймса Бонда.
Ричард Мур прослыл другом турецкого лидера. В окружении Эрдогана говорили, что именно ему президент обязан организацией поездок в Лондон и поддержкой во всех местных СМИ. Мур способствовал укреплению отношений Турции и Британии в преддверии выхода Соединенного Королевства из Евросоюза.
Свободно владеющий турецким языком Мур быстро получил популярность в местных дипломатических кругах. Его отправили в Анкару главой дипмиссии в 2014 году. Через два года в Турции была совершена попытка мятежа. Путч подавили, однако Эрдоган использовал попытку госпереворота для расправы над оппозиционными политиками и журналистами, которые до этого критиковали его действия. Впоследствии в стране провели референдум о внесении поправок в конституцию, и свыше 51% турок проголосовали за переход к президентской форме правления и расширение полномочий главы государства.
Эти действия привели к охлаждению отношений Эрдогана с лидерами европейских государств. На этом фоне выделялась Великобритания. Если другие страны ЕС, хотя и говорили о поддержке легитимных властей, должной помощи турецкому лидеру не оказали, то Лондон заявил о солидарности с Анкарой, жестко раскритиковав мятежников.
Тот же Мур был одним из организаторов визита Бориса Джонсона, занимавшего тогда пост главы внешнеполитического ведомства, в Турцию. Другие страны старались тогда дистанцироваться от Анкары. Однако британский политик встал полностью на сторону турецких властей.
Ведущие британские издания в отличие от других европейских СМИ более сдержанны в критике Эрдогана и его политики. Британцы заинтересованы в заключении торговых соглашений с другими странами на более выгодных условиях, чем ЕС. Турция на этом фоне выглядит очень привлекательно.
К тому же Лондон, видя, что за последние годы Анкара стремится увеличить свое влияние на Ближнем Востоке, уверен, что это может помочь и британской короне. В частности, особый интерес британцев вызывает политика Турции в Ливии. Анкара направила в страну дополнительное вооружение, военных советников, дроны, несмотря на то что по итогам Берлинской конференции по Ливии предоставление военной помощи, а также поставки вооружения одной из сторон конфликта были категорически запрещены.
У Британии свои интересы в Ливии. Ее беспокоит, что в связи с добычей природного газа на шельфовых месторождениях Средиземного моря начал оформляться альянс Греции, Кипра и Израиля. Великобритании в этом «энергетическом треугольнике» места не нашлось. В результате Лондон уверен, что для контроля за пространством Восточного Средиземноморья необходимо внимательно следить за действиями Анкары.
Бывший посол Великобритании, в свою очередь, уверен, что если помочь Эрдогану стать главным региональным игроком, то с его помощью можно оказать давление на Москву, пробуя вытеснить ее из региона. Глава внешней разведки Соединенного Королевства — представитель классической британской политической школы. Начиная с XIX века основным инструментом британской политики считались давление на Россию с помощью Турции, а также организация антирусских выступлений на Кавказе и в Средней Азии.
В частности, Мур смог установить довольно тесные контакты с представителями высшей элиты в Баку, подробно интересовался особенностями армяно-азербайджанского и грузино-абхазского конфликтов. Примечательно, что назначение нового главы MI6 произошло вскоре после публикации доклада комитета парламента по разведке и безопасности Великобритании. В документе отмечалось, что власти страны «недостаточно серьезно отнеслись к российской угрозе». Так что от Мура, скорее всего, будут ожидать действий, которые бы помогли усилить давление на Россию. А учитывая его связи в Баку и Анкаре, нельзя исключать, что обстановка там может претерпеть неприятные для Москвы изменения. Так, агентство Reuters уверено, что назначение бывшего посла Великобритании в Турции на пост главы внешней разведки Соединенного Королевства — «укрепление обороны Великобритании от враждебного шпионажа со стороны России и Китая».
«Россия, а не Турция — центр тюркоязычного пространства»
Ричард Мур — один из активных сторонников реализации идеи «Великого Турана», к разработке которой Великобритания приложила руку. Суть этой стратегии — в необходимости консолидации тюркских народов на основе культурной, этнической и языковой идентичности.
На протяжении последних 30 лет Турция активно продвигает в некоторых республиках СНГ идеи пантюркизма, которые подразумевают интеграцию «тюркского пространства по турецким правилам». Предусматривается активная интеграция в разных сферах, а для достижения этих целей Анкара чаще использует «мягкую силу» — бизнес, образование и науку, формирование лоббистских групп.
Переход Казахстана на латиницу по турецкому образцу стал одним из последних успехов в этом деле. Что касается Азербайджана, то он довольно сильно привязан к Турции политически и экономически. У стран есть девиз «Одна нация — два государства».
В Узбекистане после постсоветского периода дружбы с Анкарой лидер Ислам Каримов решил ограничить культурное влияние Турции и в 2012 году даже запретил в стране турецкие сериалы. Но при новом руководстве, в 2017 году, в Ташкенте подписали большой пакет соглашений о военном и военно-техническом сотрудничестве Ташкента и Анкары, которые, в частности, подразумевали отправку узбекских военных на обучение в Турцию. Год назад турецкие подразделения были замечены на узбекском полигоне Фориш. Там проходили совместные с Пакистаном военные учения.
Россия, на территории которой проживают тюркоязычные народы (в республиках Башкирия, Татарстан, Алтай, Саха, Тыва и Хакасия), — естественный конкурент Турции в борьбе за тюркский мир. «Именно Россия, а не Турция — центр тюркоязычного пространства. Народы, живущие в РФ и на постсоветском пространстве, сохранили намного больше традиций и обычаев, чем Турция. В свою очередь, Анкара пытается убедить тюркоязычные народы в том, что настоящие тюрки — это турки. Но это неправда, поэтому для них нет особо смысла ориентироваться на Турцию как культурно-идеологического лидера», — рассказал «Известиям» старший научный сотрудник ИМЭМО РАН им. Е.М. Примакова, доцент Дипломатической академии МИД России Владимир Аватков.
Впрочем, переоценивать успехи Турции все-таки не стоит. В последнее время идеология пантюркизма отошла на второй или даже третий план. В Анкаре всё больше осознают, что тюркский мир неоднороден. К тому же экономически Турция сейчас вряд ли потянет лидерство в тюркском мире. Кроме того, по сравнению с 1990-ми годами у самих тюркских народов уже нет того энтузиазма принимать Турцию в качестве старшего брата, на которого надо ориентироваться.
Так, например, Туркмения придерживается нейтралитета, а Казахстан в любом случае ближе к России и Китаю. С Киргизией отношения ухудшаются из-за того, что в стране скрываются сторонники исламского проповедника Фетхуллаха Гюлена, которого в Анкаре обвиняют в причастности к попытке госпереворота в июле 2016 года.
Пантюркизм в действии
На этом фоне позиция Турции во время обострения ситуации в Нагорном Карабахе полностью вписывается в идеологию пантюркизма. Эрдоган, как это часто бывает в последние годы, занял довольно грозную позицию. Турция полностью поддержала Азербайджан, назвав Армению виновником происходящей эскалации. Во всех конфликтах, где Анкара действует наиболее жестко, звучат заявления о защите народов, близких Турции по вере и крови. Президент всеми силами старается добиться статуса региональной сверхдержавы в мусульманском мире — расширить влияние там, где когда-то была Османская империя.
Турция продемонстрировала готовность активно действовать в регионе, считающемся зоной российского влияния. Столь агрессивный подход Турции таит в себе много рисков для России. Интересы двух стран в той или иной степени пересекаются в разных регионах. Один из них — Ближний Восток, второй — Южный Кавказ.
«Амбиции Эрдогана не помогли»
С одной стороны, считается, что Турция, которая открыто заявляла о поддержке Баку, усилила свое влияние в Закавказье и «тюркском мире», а также доказала Азербайджану, что она решительный и эффективный союзник. Помимо этого, Анкара приложила руку к размораживанию старого конфликта на территории постсоветского пространства, где у стран много подобных претензий друг к другу. Это создает угрозы для Москвы, которая во многом строит свою внешнюю политику на дипломатическом урегулировании и замораживании конфликтов. Это дает России силовые рычаги — районы базирования миротворцев и военные базы.
Несмотря на это, Анкара пока намерена и дальше проводить наступательную внешнеполитическую линию, стараясь демонстрировать свою жесткую и мягкую силу в трех мирах: бывшем османском (политика неоосманизма), исламском и тюркском. Для реализации своих амбиций Турция осознанно идет на обострение с разными государствами, в частности с Грецией и Францией. Однако геополитические амбиции турецкого лидера больно бьют по экономике страны.
В настоящее время она переживает рецессию, в стране растет инфляция, становится всё больше безработных, а традиционный для Турции аграрный сектор находится в тяжелом кризисе. «К тому же пандемия нанесла удар по туристической отрасли страны — важному источнику иностранной валюты. А резкое падение потоков капитала привело и к резкому падению курса лиры. С начала года валюта упала по отношению к доллару примерно на четверть. Амбиции Эрдогана вернуть Турции место доминирующей региональной державы, которые, как он считает, принадлежат ей по закону, не помогли», — описывает происходящее в Турции британское издание The Financial Times.
