На съезде Демократической партии США в августе 2020 г. член Конгресса Александрия Окасио-Кортес описала президентскую кампанию Берни Сандерса как «движение, осознающее непомерную жестокость экономики, способствующей стремительному росту неравенства, где небольшой круг людей богатеет за счёт долгосрочной стабильности многих».
То, что текущая экономическая система благоприятствует немногим за счёт многих, в последние годы стало всё больше признаваться обеими основными американскими партиями. Хотя вокруг надлежащего решения ведутся горячие споры, по крайней мере, почти все согласны, что проблема есть. К счастью или к сожалению, но политического решения экономической по своей сути проблемы не существует. К сожалению – потому что политики всех идеологий будут обещать богатство, ещё больше разделяя народ в безнадёжном поиске несуществующего политического решения. В то же время отсутствие политического решения к счастью, потому что история показывает, что пытаться примирить идеологических противников – тщетная затея.
Расстройство экономической структуры очевидно. Имущественное неравенство всё время растёт, становится опасным и повсеместно вызывает экономическую нестабильность. Цены на фондовом рынке и средняя стоимость жилья в США снова бьют исторические рекорды, тогда как миллионы американцев лишаются работы и у половины общества практически нет сбережений. Экономические уравнения не работают. Эту реальность сложно отрицать; от неё страдают многие, и она актуальна для всего мира. Политики просто не могут ничем помочь. Основополагающая проблема текущей экономической структуры кроется не в политике, но в валютах, координирующих экономическую активность (доллар, евро, иена, песо, боливар и т. д.). Слабое место надо искать в самом фундаменте. Ни один политик не может решить проблемы, вызванные структурными недостатками, присущими современным деньгам. Если починить фундамент, то затем последуют решения и для проблем более высокого порядка, но до этого любые усилия будут напрасными.
Валюта – фундамент экономики, потому что она координирует всю экономическую активность. Если экономика не функционирует должным образом, правильнее будет сказать, что лежащая в её основе валюта неэффективно координирует экономическую активность: валюта – это вход, а экономика – выход. Короче говоря, ложка дёгтя здесь – это деньги. Тогда как многие сосредоточены на том, как решить проблему огромного имущественного неравенства, мало кто видит, что главный источник несправедливости – это инструмент, который используется для координирования всей системы. Дело не просто в том, что экономика не работает для многих, а в том, что доллар (евро, иена и т. д.) как основной механизм, координирующий экономические ресурсы, несостоятелен для всех. Экономический дисбаланс и рост неравенства – это новая норма, хоть это и противоестественно. На самом деле это вообще экономическая бессмыслица. Для функционирования любой экономики критически важно равновесие, и при нормальном ходе дела экономика естественным образом устраняет дисбаланс. Если экономика неспособна это сделать и позволяет дисбалансу сохраняться, это свидетельствует о нарушении экономической структуры. Но существующий сегодня огромный и продолжающий расти экономический дисбаланс не был неизбежным и неотвратимым следствием свободно-рыночного капитализма. Главным образом, это результат кредитно-денежной политики центральных банков, позволяющей экономическому дисбалансу сохраняться, что иначе было бы невозможно.
Кредитно-денежная политика центральных банков – это внешняя сила, вызывающая существенные экономические искажения и крайние уровни неравенства. В самом существовании экономического неравенства никакой несправедливости нет. Неравные результаты на самом деле естественны и полностью согласуются с экономическим равновесием. С другой стороны, неравенство, вызываемое и усугубляемое непригодной денежной системой, неестественно для свободно-рыночной экономики и поэтому действительно несправедливо. Оно имеет внешнюю причину. Наибольшая ответственность за постоянный экономический дисбаланс лежит на структурной несостоятельности фиатной валютной системы (долларовой и т. д.). Огромное, непомерное имущественное неравенство – следствие этого дисбаланса. Все другие искажающие экономические действия и меры существуют на более высоких уровнях, чем проблемы, вызванные манипуляциями с деньгами. Именно здесь корень всех структурных экономических проблем, и пока это не исправить, мир будет во всё более хрупком состоянии. Нынешняя денежная система централизует и сосредоточивает богатство, и это следствие сохраняющегося и усугубляющегося экономического дисбаланса. Такая система в краткосрочной перспективе для некоторых работает, но в долгосрочной несостоятельна для всех, потому что конечный исход денежных манипуляций и постоянно растущего экономического дисбаланса – нестабильность. Способность валюты координировать экономическую активность постепенно ухудшается и в итоге полностью терпит крах. И эту неизбежную цену платят все.
Биткойн – полная противоположность. Это единственная валюта, работающая для всех, сейчас и в будущем. Он естественным образом устраняет дисбаланс, где бы он ни возник и как только он возникнет, потому что его предложением невозможно манипулировать. Его предложение фиксировано и никогда не превысит 21 млн монет. По мере того как принятие растёт, биткойнами владеет всё больше и больше людей и каждый из них владеет всё меньшей и меньшей долей неизменного, фиксированного предложения. Владение валютой со временем естественным образом становится более распределённым и менее сосредоточенным, что предоставляет основу для лучшего равновесия. Биткойн уравнивает условия для всех и гарантирует, что денежная система сама по себе не может стать источником крайней несправедливости. Это достигается благодаря защите определённых неотъемлемых прав. Каждый держатель валюты имеет гарантию, что не будет произвольно создано больше её единиц и что каждая единица рассматривается в сети одинаково. Биткойн более эффективно координирует экономическую активность, потому что никакие внешние силы не могут искажать его ценовой механизм или манипулировать им, что является роковым недостатком нынешней валютной системы. Фиксированное предложение, равная защита и истинные ценовые сигналы обеспечивают лучшее равновесие. Биткойн исправляет экономический фундамент для всех, благодаря чему начнёт исправляться и всё остальное.
Роль денег и ценовая система
Для упрощения можно представить деньги как координационную функцию в экономике. Деньги выступают посредником в обмене. Получи, подержи, потрать – всё просто. Деньги – это промежуточный товар, используемый как для определения стоимости, так и для обмена ею. Когда рынок сходится на общей форме денег, возникает ценовая система, позволяющая более объективно измерять субъективную концепцию стоимости. Деньги – это механизм ценообразования, следствием которого является ценовая система. Ценовая система сообщает информацию. Она собирает сведения о предпочтениях участников экономики и сообщает их посредством локальных цен, измеряемых в общем денежном средстве. Изменения цен отражают изменения предпочтений.
Цены непостоянны, потому что непостоянны предпочтения. В развитой экономике миллионы товаров, каждый со своей ценой, что ведёт к миллиардам относительных ценовых сигналов. Относительные ценовые сигналы в конечном счёте сообщают обменные курсы между разными комбинациями товаров. Хотя стоимость определённого товара может некоторое время оставаться статичной, какие-то цены в экономике всегда меняются, из-за чего постоянно меняются и относительные ценовые сигналы. Экономика постоянно ищет равновесия посредством совокупных изменений уровня цен. Каждый участник экономики реагирует на те ценовые сигналы, которые наиболее актуальны для его личных предпочтений, которые естественным образом меняются и также подвергаются динамичному влиянию меняющихся цен. Через ценовую систему участники рынка узнают, что ценят другие и что им самим нужно производить, чтобы удовлетворить свои потребности. Когда меняются цены, меняется и поведение и все адаптируются. Ценовая система – это видимая рука, позволяющая достигать равновесия и выявлять и устранять дисбаланс. Так достигается долгосрочная экономическая стабильность, потому что ценовая система сообщает постоянно меняющуюся информацию. Именно колебание цен, характерное для неискажённых рынков, активно предотвращает образование масштабного и системного дисбаланса.
Недостатки центральных банков
Фундамент экономики расстроен, потому что деньгами, координирующими экономическую активность, постоянно манипулируют. Большинство центральных банков, включая Федеральную резервную систему США (ФРС), могут произвольно и бесплатно создавать деньги, а также выполняют задачу поддержания стабильных цен. Это роковая комбинация для функционирования любого ценового механизма, а следовательно, и экономики. Когда центральный банк стремится поддерживать стабильные цены, он фактически действует против естественного хода экономики, которая ищет равновесия и адаптируется к меняющимся предпочтениям посредством ценовой системы. Что ещё хуже, этой стабильности центральный банк добивается, манипулируя денежной массой, что искажает ценовой механизм, на котором держится экономика. С каждой попыткой достичь стабильных цен центральный банк активно способствует сохранению дисбаланса и передаёт участникам экономики плохую информацию через ложные ценовые сигналы, что, в свою очередь, ещё больше увеличивает дисбаланс. Представьте, что это происходит каждый раз, когда экономика пытается обрести равновесие. При сохранении дисбаланса те, кому он выгоден, постоянно наживаются на других.
Что ещё хуже, это активно препятствует тем, кто находится в нижнем конце экономического спектра, делать больший вклад и получать более весомую долю экономических ресурсов. Искусственно раздутые цены активов создают неравные условия для тех, кто активами не владеет, а ложные сигналы способствуют плохим экономическим решениям, диспропорционально вредя тем, кто находится внизу экономического спектра и меньше всего может позволить себе ошибки и сбои. Ложные и искажённые экономические сигналы, вызванные манипуляцией денежной массой, в долгосрочной перспективе контрпродуктивны для всех, но в краткосрочной выгодны тем, в чью пользу действует дисбаланс.
Например, когда во время финансового кризиса 2008 г. падала стоимость недвижимости, ценовой механизм экономики сообщал о дисбалансе. В совокупности участники рынка сообщали о росте спроса на деньги и спаде спроса на недвижимость. В тот конкретный момент фактическое количество денег и доступное предложение недвижимости быстро не менялись. Менялись предпочтения в экономике и относительные ценовые сигналы. Но вместо того чтобы позволить экономике обрести равновесие и устранить дисбаланс, ФРС увеличила предложение долларов в попытке «стабилизировать» долларовую стоимость недвижимости. По сути, она создала $1,7 трлн и использовала эти новые доллары для покупки ипотечных ценных бумаг, чтобы напрямую поддержать стоимость недвижимости. Те, кто владел недвижимостью (например, жилой) или занимался бизнесом, связанным со строительством (или финансированием) недвижимости, диспропорционально выиграли за счёт остальных. Из-за этого существующий дисбаланс лишь увеличился, как всегда бывает, когда его искусственно поддерживают.
ФРС не только манипулировала стоимостью недвижимости, но исказила все ценовые сигналы в экономике, существенно увеличив денежную массу. Чтобы рынок устранил дисбаланс, цены должны были измениться. ФРС же выбрала противоположное решение. Она обесценила деньги (увеличив их предложение), так что стоимость недвижимости (и других товаров) изменилась лишь минимально. Вместо того чтобы устранить дисбаланс, действия ФРС позволили ему сохраниться и даже увеличиться. Если действительно понять, какую фундаментальную роль играют деньги и ценовой механизм в координировании экономической активности, станет ясно как день, что каждый раз, когда ФРС вмешивается, чтобы стабилизировать цены, дисбаланс именно сохраняется. Стабильность, достигаемая посредством манипуляции, просто подавляет волатильность. Возникает неестественная косность цен, тогда как колебания цен – это желаемое состояние и естественное следствие сообщения рынком о меняющихся предпочтениях. Когда дисбалансу, который мог быть устранён, искусственно позволяют долго сохраняться, в долгосрочной перспективе это создаёт большую волатильность и критически нарушает способность денежного средства координировать экономическую активность, в чём его главная функция. Каждый раз, когда рынку не дают устранить дисбаланс, это лишь ещё больше играет на руку одним за счёт других.
На фото: Председатель ФРС Джером Пауэлл (слева) и губернатор Банка Англии Марк Карни на экономическом симпозиуме в Джексон-Хоул в 2019 году. : DAVID PAUL MORRIS/BLOOMBERG NEWS
Манипулируя уровнями цен, ФРС не просто не даёт периодически происходить малым естественным возгораниям, что ведёт к масштабным проблемам в дальнейшем. ФРС сама устраивает пожар, тихо убегает ночью через запасной выход, после чего возвращается через парадный вход, чтобы тушить огонь бензином, тогда как её превозносят как героя. Изменение цен, даже если оно особенно волатильное, – это не пожар, который нужно тушить. Искусственное предотвращение изменений цен, или подержание ценовой стабильности, – вот настоящая причина пожара. ФРС берёт под свой надзор всю стоимостную цепочку механизма ценообразования. Изменения цен на самом деле желаемы, но центральный банк противодействует этому, манипулируя денежной массой. Образование дисбаланса в экономике естественно, но создание централизованного механизма, препятствующее его устранению, неестественно и опасно. Кроме того, это порождает долгосрочную экономическую нестабильность, десятилетиями искажая ценовые сигналы и увеличивая имущественное неравенство, постоянно играя на руку тем, кто находится на правильной стороне дисбаланса. Итак, долгосрочная нестабильность и неисчезающий экономический дисбаланс – предсказуемое следствие стремления центральных банков поддерживать стабильные цены вкупе с их способностью печатать деньги.
«На самом деле в обсуждаемом случае те самые меры, которые рекомендовала преобладающая «макроэкономическая» теория как средство от безработицы, – а именно увеличение совокупного спроса – стали причиной системного нерационального распределения ресурсов, которое делает массовую безработицу в будущем неизбежной. Постоянное вливание дополнительных денежных сумм в разные точки экономики, где это создаёт временный спрос, который неминуемо исчезнет, когда рост количества денег прекратится или замедлится, вместе с ожиданием бессрочного роста цен привлекает трудовые и прочие ресурсы, что может длиться лишь до тех пор, пока рост количества денег продолжается одинаковыми темпами – или даже ускоряется определёнными темпами. Такая политика создаёт не столько уровень занятости, которого нельзя было достичь другими средствами, сколько такое распределение занятости, которое невозможно поддерживать бесконечно долго и которое через некоторое время можно будет поддерживать только таким темпом инфляции, который быстро приведёт к расстройству всей экономической активности. Ошибочный теоретический взгляд привёл нас к опасному положению, когда мы не можем предотвратить возвращение существенной безработицы; не потому, что – как иногда неверно представляют этот взгляд – эта безработица намеренно создаётся для борьбы с инфляцией, а потому, что она предрешена как печальное, но неизбежное следствие ошибочной политики прошлого, как только инфляция перестанет ускоряться», – Фридрих Хайек «Иллюзия знания»
Большинство мейнстримных профессоров экономики охотно согласятся, что фиксирование цен или установление квот на определённые экономические товары естественным образом вызывает экономическую неэффективность и дисбаланс. Однако те же эксперты яро защищают кредитно-денежную политику центральных банков, не осознавая фундаментальную непоследовательность. Экономическая манипуляция – это экономическая манипуляция. Неподвижность цены или количества какого-либо экономического товара, вызванная внешними силами, ведёт к дисбалансу, тогда как изменчивость способствует равновесию. Это очень логично и непротиворечиво. Почему же этого не понимают в применении к деньгам? Когда центральные банки управляют процентными ставками, манипулируя денежной массой, возникает дисбаланс, точно так же как когда венесуэльское правительство произвольно устанавливает цену за галлон бензина ниже рыночной стоимости. Иронично, что манипуляция денежной массой экономически более разрушительна, потому что искажает все цены в экономике и относительные ценовые сигналы не корректируются соразмерно. Когда ФРС преследует стабильные цены, она активно посылает экономике ложные ценовые сигналы, поддерживая дисбаланс в структурах спроса и предложения. Ценовая стабильность – значит манипуляция ценами, так что вполне предсказуемо, что когда манипулируют ценой денег, чтобы достичь стабильности согласно тому или иному определению, это вызывает намного худшие экономические искажения, чем манипуляция каким-либо единственным рынком.
«Мы должны рассматривать ценовую систему как механизм передачи информации, если хотим понять её настоящую функцию – функцию, которую, конечно, она выполняет не так идеально, когда цены растут неэластично. (Однако даже когда объявляемые цены становятся достаточно неэластичными, силы, действующие посредством изменений цен, продолжают в значительной степени действовать посредством изменений других условий контракта). Наиболее примечательно в этой системе то, как она использует экономику знаний, или как мало нужно знать отдельным участникам, чтобы совершать верные действия. Передаётся лишь самая существенная информация в сокращённом виде, посредством своего рода символа, и лишь тем, кого она затрагивает. И не будет всего лишь метафорой, если описать ценовую систему как механизм регистрации изменений, или систему телекоммуникаций, позволяющую отдельным производителям следить за движениями лишь нескольких индикаторов, подобно тому как инженер следит за стрелками нескольких циферблатов, чтобы приспосабливать свою деятельность к изменениям, о которых они, возможно, знают не больше того, что отражено в изменениях цен», – Фридрих Хайек «Использование знаний в обществе»
Последствия сохранения дисбаланса
Последствия сохранения дисбаланса лучше всего наблюдаются в кредитной системе, потому что именно в неё напрямую вмешивается ФРС и, следовательно, здесь искажения и дисбаланс наибольшие. Когда экономика замедляется и уровни цен начинают меняться вопреки предпочитаемому ФРС курсу, центральный банк увеличивает предложение долларов в финансовой системе, покупая долговые инструменты (как правило, облигации Казначейства США) и зачисляя вновь созданные доллары на счета продавцов. Изначально кредитная система была лишь инструментом кредитно-денежной политики, механизмом, посредством которого ФРС преследовала ценовую стабильность. Увеличь предложение долларов, покупая кредитные инструменты, посредством того же механизма сократи процентные ставки, стимулируй экономическую экспансию с помощью дешёвого кредита – и стабилизируй общие уровни цен. Такова была теория, и таково было намерение. Однако этот паттерн предсказуемо привёл к возникновению и сохранению дисбаланса в самой кредитной системе. И теперь хвост виляет собакой. Сегодня вся американская кредитная система оценивается в $77,9 трлн, тогда как в банковской системе реально существует лишь $4,5 трлн. На каждый доллар существует примерно $17 долга. Опять же, такой дисбаланс может возникнуть и сохраняться только благодаря действиям ФРС. Каждый раз, когда кредитная система пытается сократиться, ФРС создаёт больше долларов, чтобы сохранить размер кредитной системы и способствовать её дальнейшему росту. Поскольку кредитная система сейчас на несколько порядков больше денежной базы, экономическая активность сегодня в значительной мере координируется распределением и экспансией кредита, а не собственно денежной базой. Как следствие, кредитная система неявно влияет на цены, учитывая её размер в сравнении с денежной базой. Из-за своего стремления поддерживать стабильные цены ФРС также стремится поддерживать размер кредитной системы, а для этого ей нужно манипулировать ценами на активы. Это превратилось в замкнутый круг. ФРС использовала кредитную систему как инструмент для стабилизации цен, но теперь для стабильных цен ей нужно поддерживать размер кредитной системы.
Такой порочный круг стал возможен лишь благодаря одностороннему контролю ФРС над денежной массой. В 1971 г. президент США Никсон официально положил конец конвертируемости долларов в золото, а затем в 1976 г. американское правительство окончательно отвязало стоимость доллара от золота. Тогда как началом послужило создание ФРС в 1913 г., а президентский указ Рузвельта о запрете частного владения золотом в 1933 г. подготовил почву, именно полный отход от золота как денежного якоря в 1970-х убрал препятствия для настоящей централизации денежной массы и сделал возможной сильную денежную инфляцию. Когда последние препятствия были устранены, ФРС смогла активнее управлять экономикой посредством денежной массы, что фактически осуществляется через кредитную систему. Прямым следствием стало такое расширение денежной массы и кредитной системы, которое иначе было бы невозможно, что сделало возможным постоянный рост дисбаланса и создало долгосрочные экономические искажения.
Когда в кредитной системе возникает дисбаланс (т. е. слишком много долга), ФРС предоставляет больше долларов, чтобы сделать существующие уровни долга посильными. Вместо того чтобы списать проблемные ссуды и сократить существующий уровень долга, дисбаланс активно поддерживается. В этом настоящая причина, почему банковский сектор и кредитная система стали такими большими. Это было бы невозможно, если бы ФРС не печатала деньги, чтобы искусственно поддерживать непосильные уровни долга в интересах «ценовой стабильности». В сущности, каждый раз, когда банковский сектор должен бы сократиться, ФРС предпринимает активные шаги, чтобы этому помешать. Напоминает безумие, но это стало возможным, потому что кредитная система выступает главным проводником денежной политики центрального банка. ФРС нужно поддерживать кредитную систему, потому что через неё она пытается «управлять» экономикой. ФРС считает манипуляцию ценами активов для поддержки долговых уровней менее разрушительной, чем реструктуризация и списание долга. По мнению ФРС, это практически одно и то же, только с меньшей дестабилизацией. В действительности же одно – это экономическая манипуляция худшего рода, а другое – естественное и органичное восстановление экономического равновесия. ФРС выбирает первый вариант – краткосрочную стабильность, ведущую к долгосрочной нестабильности и искажениям.
Хотя должно быть очевидно, что манипуляция ценами активов выгодна тем, у кого эти активы есть (богатым), и представляет собой регрессивный налог для тех, у кого активов нет (бедных), ФРС всё равно стремится к ценовой стабильности. Для тех, кто находится в нижнем конце экономического спектра, наличные естественным образом представляют большую часть, если не все их сбережения. С другой стороны, те, кто находится в верхнем конце экономического спектра, обычно имеют как наличные, так и долю в бизнесе, недвижимость и финансовые активы, такие как акции и облигации. Опять же, возьмём финансовый кризис 2008 г. Существовал дисбаланс как на рынке недвижимости, так и на финансовых рынках. Цены на этих рынках достигли нездоровых уровней. Когда цены стали корректироваться, чтобы устранить дисбаланс, ФРС вмешалась, чтобы «стабилизировать» цены активов. Представьте, что вы только присоединились к экономике, без сбережений, или же вы не могли позволить себе купить жильё и, скорее всего, не владели акциями или облигациями. Все, кто владел активами, были спасены за счёт остальных, и всё ради ценовой стабильности.
Когда предложение долларов увеличивается, чтобы поддержать цены активов, каждый доллар естественным образом начинает стоить меньше. Долларовые зарплаты тех, кто находится внизу экономического спектра, обесцениваются, тогда как цены активов вследствие манипуляций растут. Следует инфляция цен на большинство потребительских товаров. Это всё равно что получить удар с двух сторон. За зарплату с каждым днём можно купить всё меньше и меньше, и становится заметно сложнее накопить сбережения, чтобы приобрести активы. Изначально последствия уравновешиваются: те, кто вверху, выигрывают, а те, кто внизу, страдают. Но в конечном счёте проигрывают все, потому что итогом будет экономическая нестабильность. Подумайте о том, что чем дороже жильё, тем менее оно доступно, а затем осознайте, что ФРС активно манипулирует ценами на недвижимость. Также осознайте, что сейчас цены на жильё в США на историческом максимуме (выше уровней пузыря 2007 г.), тогда как у половины страны нет сбережений. Такое возможно только там, где есть манипуляция, и это бьёт по тем, у кого нет сбережений.
Экономисты, которые всем этим верховодят, и те, кто больше всего от этого выигрывает, каждый раз будут говорить, что это необходимо; историю пишут победители, но всё это пускание пыли в глаза.
«Конечно, это был безумный эксперимент, но у ФРС не было другого выбора. Представьте лишь, сколько людей из нижнего конца спектра остались бы без работы, если бы не действия ФРС. Без работы бедным было бы намного хуже, и они не могли бы позволить себе жильё».
По крайней мере, это распространённое, предсказуемое оправдание. Разумеется, в том же духе оправдывали недавние действия ФРС в ответ на пандемию (печатание $3 трлн). Несмотря на кажущуюся логичность, защита манипуляции ценами лишена фундаментальных экономических аргументов. Она превращается в порочный круг, начинающийся с экономического дисбаланса (порождённого десятилетиями одной и той же искажающей кредитно-денежной политики). Вспомните поджигателя, которого превозносят как героя, борющегося с пожаром. Нельзя выбраться из ямы, если копать в одну и ту же сторону. На фундаментальном уровне манипуляция ценами делает возможным сохранение дисбаланса, который иначе был бы устранён. Это диспропорционально вознаграждает тех, кто приложил руку и больше всего выиграл от самого существования дисбаланса. Те, кто брал на себя неразумные риски, вместо наказания получают помощь, и дисбаланс сохраняется. Выгоде, получаемой благодаря манипуляции стимулами, позволяют сохраниться, что было бы невозможно в отсутствие политических решений ФРС.
Экономическая структура без манипуляций
Хотя идеального равновесия не существует, экономика стремится к нему методом проб и ошибок, что ведёт к колебанию цен. Каждый индивид реагирует на постоянно меняющиеся ценовые сигналы. Люди оценивают, какой бизнес создать, какие навыки обрести и какую работу искать, что зависит от личных интересов и способностей каждого. Дисбаланс может естественным образом возникать в экономике, когда люди спекулируют и слишком много инвестируют в определённые сегменты исходя из несовершенных ожиданий потребительских предпочтений. Это и есть метод проб и ошибок. Никто не знает будущего; люди используют ценовые сигналы, чтобы принять как можно лучшие решения. Бизнес или индивид производит продукт за X и пытается продать его за Y, и если нет достаточного спроса, чтобы такая деятельность была выгодной, рынок сообщает об этом производителю. Возможно, в следующий раз повезёт больше: создай то же дешевле или создай что-то другое, имеющее большую ценность или ценимое большим числом людей. Кто рискует, тому и расхлёбывать последствия. Всё сводится к нескончаемой игре, цель которой – примирить свои идеи и навыки с предпочтениями других участников рынка.
«Цены и прибыль – это всё, что нужно большинству производителей, чтобы обслуживать потребности незнакомых им людей. Это поисковые инструменты, подобные подзорной трубе, расширяющей поле зрения солдата, охотника или моряка», – Фридрих Хайек
Деньги – это инструмент, используемый для координирования ресурсов и тестирования рынка методом проб и ошибок. Это живительная кровь экономики, так как они основа ценовой системы. С их помощью информация передаётся всем участникам. Чем лучше деньги, тем надёжнее ценовая система. А чем надёжнее ценовая система, тем лучше равновесие в экономике. Естественно, что участники экономики, предоставляющие наибольшую ценность наибольшему числу людей, получают больше всего денег в вознаграждение, но деньги имели бы мало ценности для производителя, если бы другие не производили товары, которые ценит он сам. Без равновесия система была бы нежизнеспособной. Чтобы приобрести у кого-то товар или услугу, нужно сначала заработать деньги. Получать деньги, добровольно предоставляя услуги, ценимые другими, намного лучше для всех, чем если бы эти деньги добывались каким-то другим способом. Только так можно добиться гармоничного повторяемого цикла вместо чего-то кратковременного, где одни выигрывают за счёт других. Какой толк в клиенте, у которого закончились деньги или вообще их не было? В сбалансированной экономике каждый производитель – чей-то клиент, и наоборот.
«Дай человеку рыбу – и он будет сыт один день. Дай ему удочку – и он будет сыт всю жизнь».
Не нужно быть религиозным, чтобы понять эту мудрость. Когда будет больше тех, кто производит товары и услуги, и когда все мотивированы производить что-то, что ценят другие участники экономики, от этого выигрывают все. Каждый заинтересован как в том, чтобы предоставлять что-то ценное другим, так и в том, чтобы другие также предоставляли ему взамен что-то ценное. Но это не просто наивный или обнадёживающий экономический взгляд на мир. В этом есть явные преимущества для торговли и специализации и, в конечном счёте, больший выбор для всех, что органически диктует разделение труда. Деньги координируют разделение труда, и форма денег с самым надёжным ценовым механизмом будет последовательно приносить наибольшую ценность с наибольшим выбором и равновесием. Ценовой механизм с наименьшим искажением предоставляет наиболее ясные сигналы о том, что ценят другие, и, следовательно, наибольшую гарантию, что передаваемая информация истинна. Денежное средство и ценовая система без искажений гарантируют, что дисбаланс будет устраняться, позволяя восстанавливать баланс и обнаруживать гармоничные взаимоотношения в постоянном процессе проб и ошибок.
Экономическая структура с манипуляциями и искажениями
Кредитно-денежная политика ФРС активно препятствует реструктуризации и поиску экономикой равновесия. Попытки поддерживать стабильные цены, когда существует дисбаланс, равнозначны поддержанию ложных ценовых сигналов. Продуктивные активы остаются в руках небольшого круга людей, и мир постоянно пребывает в состоянии дисбаланса. Деньги, попадающие к тем, кто находится внизу спектра, в итоге возвращаются к тем, кто контролирует продуктивные активы, потому что структурный дисбаланс не устраняется. Вмешательство ФРС предотвращает естественный процесс исцеления. Экономическая структура неспособна органично поддерживать денежный оборот, потому что нет равновесия, навыки и предпочтения участников рынка не совпадают. Когда ФРС вливает деньги в расстроенную экономику – это всё равно что дать человеку рыбу и насытить его на один день, тогда как ложные сигналы не дают ему самому научиться ловить рыбу. Наличие дисбаланса сигнализирует о том, что состав экономики не удовлетворяет потребности участников рынка. Или, скорее, что львиная доля богатства не приходилась бы на те активы и тех индивидов, что сейчас, если бы экономике позволили реструктуризироваться.
Экономическая структура ФРС порождает несправедливость, препятствуя восстановлению равновесия. Именно это пытается сделать рынок каждый раз, когда ФРС вмешивается, чтобы сохранить свою иллюзию. Не исключено, что ФРС верит, что это помогает. Экономическая теория ФРС отталкивается от того, что активное управление денежной массой – это положительная движущая сила. Это заложено в её ДНК. ФРС считает, что она не манипулирует рыночными сигналами, а сглаживает их. Для управляющих ФРС вопрос не в том, нужно ли манипулировать денежной массой, а в том, в какой степени и когда это делать. Можно ли ожидать, что ФРС будет честно оценивать свои действия? Это всё равно что самому ставить себе оценку за экзамен – здесь невозможна объективность. В сознании управляющих ФРС укоренились определённые ложные допущения, что исключает объективность. Они ищут ответы везде, но только не в зеркале, и снова и снова применяют ту же политику, каждый раз ожидая другого результата.
«Неравенство растёт вот уже больше четырёх десятилетий, так что это не связано с кредитно-денежной политикой. Есть много теорий насчёт его причин. Одна из них гласит, что глобализация и технологии требуют повышения уровня навыков, способностей и знаний, с чем американское образование в этот период не справлялось», – Джером Пауэлл, председатель ФРС (июнь 2020 г.)
Так председатель ФРС Пауэлл недавно ответил на вопрос о том, способствует ли политика ФРС росту имущественного неравенства. Заметьте, что он не стал приводить аргументы, почему политика центрального банка не вызывает дисбаланс и неравенство. Это скорее общее заявление, после которого последовало оправдание в духе «это не мы». Не верьте мифам о том, будто глобализация и технологии способствуют имущественному неравенству. В технологиях, инновациях и глобализации нет ничего, что вызывало бы постоянный экономический дисбаланс или всё большее имущественное неравенство. Чтобы инновация была ценной, она по определению должна решать проблемы для какого-то круга людей. Но она не будет ценной, если у этих людей нет на неё денег. Так что ценность в этом смысле имеет две стороны. Она зависит от экономического равновесия. Чтобы верить в сказки о том, что технологии и глобализация вызывают экономический дисбаланс, нужно сознательно закрывать глаза на влияние централизации денежной массы, из-за чего, в свою очередь, центральные банки стали эпицентром и живительной кровью экономики и из-за чего дисбаланс смог десятилетиями активно сохраняться как следствие политических решений. Теорий может быть много, но манипуляция всеми ценовыми сигналами в экономике – это отправная точка экономического дисбаланса и несправедливости, фундаментальный структурный изъян, создающий неравные условия, усугубляя все другие влияющие факторы.
Если А, то Б; если не А, то не Б
Деньги – это краеугольный камень экономических систем. Понимание фундаментальной и основополагающей роли денег в экономике устанавливает логическую взаимосвязь между системными экономическими проблемами дисбаланса и искусственной манипуляции денежной массой. Конечно, есть и другие факторы. Манипуляция экономической активностью осуществляется не только через денежную массу. Свой вклад делают налоговая политика, правительственные расходы и регуляторный аппарат. Но фокусироваться на этом – это всё равно что пытаться починить окна на 100-м этаже, когда нижние 10 этажей держатся на одном кирпичике. Такова взаимосвязь между коренными проблемами денежной системы (фундамент) и всеми остальными экономическими проблемами (высшие уровни). Главная проблема, которую решает Биткойн, относится именно к фундаменту. Если проявить немного скромности, то можно признать, что не существует такого волшебного средства, которое быстро бы решило структурную проблему увеличивающегося имущественного неравенства и экономического дисбаланса. Никто не улучшит ситуацию с помощью какого-либо плана или закона. Центральное управление не может решить им же созданный дисбаланс. Как раз наоборот. Единственная реальная надежда – сначала починить фундамент, чтобы все смогли вновь делать то, что желают, без необходимости в сознательном контроле. И тогда последует равновесие.
«Но тем, кто кричит о «сознательном управлении» – и кто не может поверить, что что-либо развившееся без умысла (и даже без понимания) должно решить проблемы, которые мы не можем решить сознательно, – следует помнить: задача как раз в том, как использовать ресурсы шире того, что может контролировать один ум, а следовательно, как избавиться от потребности в сознательном контроле и как предоставить стимулы, которые будут побуждать людей к желаемым действиям без того, чтобы кто-то говорил им, что делать», – Хайек «Использование знаний в обществе»
С фиксированным предложением 21 млн, гарантируемым на децентрализованной основе и никем не контролируемым, Биткойн полностью исключил возможность манипуляции денежной функцией. Что вы делаете, когда непослушные дети не могут поделить игрушку и играть дружно? Отнимаете игрушку и ставите детей в угол. Примерно такая связь между Биткойном и центральными банками. Ни одному человеку (или институту) нельзя доверять контроль над денежной массой, поэтому единственное практичное решение – вообще убрать такой соблазн. Единственная константа Биткойна – его фиксированное предложение: будет лишь 21 млн монет, и никто не может это изменить. Всё, что связано с Биткойном, может меняться, но его постоянное предложение всё больше будет становиться ориентиром, по которому будут измерять любую другую активность. Это гарантирует равные условия и представляет источник истины, отсутствующий в нынешней экономической структуре. Поскольку предложением нельзя манипулировать, невозможно манипулировать и ценовыми сигналами. Неискажённые ценовые сигналы передают более совершенную информацию. Но не стоит путать более совершенную информацию и равные условия с ценовой стабильностью или проблемой волатильности. Если биткойн сегодня стоит $12 000, а завтра $10 000, то это неискажённая передача информации.
«Изменчивость – это информация. Где нет изменчивости, нет информации… Не бывает свободы без шума – и стабильности без волатильности», – Нассим Талеб и Марк Блайт, журнал Foreign Affairs, выпуск за май/июнь 2011 г.
Фиксированное предложение гарантирует, что любое изменение цены вызвано исключительно изменением спроса, а не искусственным и непредсказуемым изменением денежной массы (т. е. экономика узнаёт об изменившихся предпочтениях). Это устраняет из уравнения фактор, существенно влияющий сегодня на цены и искажающий информацию о предпочтениях. Представьте, что вы абсолютно уверены, что все изменения цен продиктованы изменениями потребительских предпочтений, а не увеличением или уменьшением денежной массы. В этом разница между способностью последовательно полагаться на истинные экономические ценовые сигналы и игрой в «кому не хватит стула, когда музыка остановится», когда вы знаете, что «музыку» контролирует кто-то другой. Тот же принцип справедлив сегодня и будет справедлив в будущем. Все могут быть уверены, что изменения в ценовой системе Биткойна всегда будут истинны и не будут вызваны непредсказуемыми изменениями предложения.
Это фундаментальное различие между нынешней денежной структурой и Биткойном полностью меняет правила игры. Ложные ценовые сигналы против истинных. Ложные ценовые сигналы – это всё равно что сдавать экзамен, думая, что у тебя есть шпаргалка с правильными ответами, тогда как в итоге окажется, что это не так. Все думают, что реагируют на истинные ценовые сигналы, не осознавая, что передаваемая информация была бы кардинально другой, если бы деньги не подвергались манипуляции. Каждый раз, когда в системе случаются какие-нибудь потрясения, все получают намёк, что ценовые сигналы передавали плохую информацию, но затем ФРС вмешивается, чтобы стабилизировать цены и все успокаиваются и снова думают, что можно полагаться на те же плохие сигналы. Главная причина, почему потрясения вообще возможны, в том, что этот процесс происходил каждый раз, когда за последние пятьдесят лет экономика пыталась обрести равновесие. Плохие сигналы пытаются скорректироваться, но внешние силы их поддерживают и усугубляют. При фиксированной денежной массе данная несправедливость навсегда устраняется. Поддерживать дисбаланс больше невозможно. Пока существует Биткойн, денежное средство не сможет распространять плохие ценовые сигналы. Есть разница между правильным, неправильным и истинным. Истинные ценовые сигналы просто гарантируют, что передаваемая информация отражает совокупные предпочтения участников экономики. В этом смысле нет правильного и неправильного; главное, что на информацию можно разумно полагаться как на точную и неискажённую. Не нужно верить или сомневаться в истинности ценовых сигналов Биткойна, потому что это гарантирует его фиксированное предложение.
Также больше не нужно пытаться играть в подтасованную игру, потому что эта игра подходит к концу. Дни денежной несправедливости останутся в прошлом, как только Биткойн распространится по миру. Соотношение сил вновь сместится в пользу тех, кто действительно создаёт что-то ценное, что определяется истинными ценовыми сигналами, сообщаемыми теми, кто держит валюту. Отложив на минуту в сторону налоги и регулирование, если кто-то хочет приобрести биткойны, он должен предоставить взамен что-то ценное, и криптовалюта выступит мерой этой ценности. Из 21 млн в обращении уже примерно 18,5 млн биткойнов. Эти 18,5 млн биткойнов принадлежат разным людям и организациям. Если вы хотите приобрести какое-то количество монет, нужно предоставить их держателям что-то ценное. И даже для тех биткойнов, которых пока нет в обращении, тоже нужно предоставить что-то ценное. В нынешней денежной системе это не так. Доллары можно заработать, предоставив другим участникам экономики что-то ценное, но ФРС также может решить раздать больше денег. И это случается достаточно часто. Больше 80% из всех существующих сегодня долларов созданы и распределены ФРС после 2008 г. (источник), без предоставления ценности другим участникам экономики. Какая система кажется более справедливой: сбалансированная и способствующая упорядочению стимулов в экономике на протяжении десятилетий и поколений?
По мере того как люди будут приобщаться к Биткойну, валюта будет переходить от тех, у кого она есть, к тем, у кого её нет. Так как общая номинальная сумма биткойнов неизменна, в экономической системе в выигрыше все. Чтобы присоединится к экономике, нужно предоставить кому-то из участников сети что-то ценное. Ценность не уходит за пределы системы, и в неё не проникает неэффективность посредством создания денег. Присоединяются ли к сети новые участники, или же обмен происходит внутри, всегда передаётся ценность, и даже сама эта передача создаёт ценность. Вспомните, что ценностная функция денег – это координирование экономической активности. Создание денег, с другой стороны, ничего ценного не привносит, а лишь искажает способность денежного средства должным образом функционировать. Номинальная сумма денег не имеет значения. Важна их способность точно передавать информацию широкому кругу экономических участников.
Именно поэтому люди востребуют деньги, и так как в конечном итоге темп изменения предложения будет нулевым, каждый участник с помощью Биткойна может лучше понять собственную продуктивность относительно продуктивности и предпочтений других, без каких-либо искажений из-за меняющейся денежной массы. Каждый человек (в среднем) может принимать лучшие решения, преследуя свои цели, в то же время по определению предоставляя что-то ценное другим, чтобы достичь этих целей. Фиксированное количество валюты плюс больше ценящих её людей равно большему распределению валюты. Из-за фиксированного предложения в сбережениях может быть не больше 21 млн биткойнов, и, как ни парадоксально, такое изменение мотивационной структуры будет побуждать больше людей сберегать. Так как появляется стимул, чтобы сберегать (фиксированное предложение), больше людей будут это делать. И по мере того как всё больше людей будут сберегать в валюте с фиксированным предложением, всё больше людей будут держать меньшие суммы и это будет создавать большую стабильность. Тогда как централизованный контроль над денежной массой и способность сохранять дисбаланс ведут к сосредоточению богатства, фиксированная денежная масса естественным образом способствует всё большей децентрализации и распределению валюты, что ведёт к большему равновесию.
Централизованное управление денежной массой позволяет распределению концентрироваться по мере того, как создаются новые единицы валюты и поддерживается дисбаланс, тогда как децентрализованная модель управления, обеспечивающая фиксированное предложение, гарантирует, что со временем распределение валюты будет всё большим. Сама структура валюты определяет противоположный эффект, что можно наблюдать в реальных данных. Сбережений в меньших суммах в биткойнах становится всё больше, а сбережений в больших суммах – всё меньше. По мере роста валюты и экономической системы валюта становится более распределённой. Вместо сосредоточения валюта распределяется между большим числом людей, и номинальная сумма, удерживаемая каждым из них, снижается, а покупательная способность растёт. Чем больше людей востребуют валюту, тем выше её стоимость. Но конечное предложение фиксировано. Когда рост спроса естественным образом превзойдёт постоянно замедляющееся увеличение предложения, будет лишь один основной способ заполучить биткойны: предоставив существующим держателям валюты что-то ценное. Валюта постепенно переходит от сравнительно немногих ранних держателей к более широкой пользовательской базе. В выигрыше все. Полезность сети растёт по мере того, как к ней добровольно присоединяется всё больше участников и распределение валюты становится всё менее сосредоточенным, что обеспечивает большее равновесие и снижает системные риски, возникающие при наличии нескольких очень крупных держателей.
Когда стимулы денежного средства упорядочивают индивидуальные и совокупные интересы, равновесие и всеобщая выгода становятся значениями по умолчанию. Биткойн доступен всем, и любой, кто предпочитает его использовать, получает одинаковую защиту. Каждый, кто создаёт что-то ценное и обменивает его на биткойны, может быть уверен, что плоды его деятельности не обесценятся в будущем лишь из-за того, что кто-то в какой-то далёкой стране создаёт новые денежные единицы. Также каждый может быть уверен в неискажённых ценовых сигналах. В Биткойне богатые и бедные одинаково получают эти гарантии. Это не гарантирует, что кто-то будет ценить валюту больше или меньше, но устраняет возможность произвольного обесценивания труда и продуктивности, переведённых в денежное средство, что искажает экономическую активность и создаёт ложные ценовые сигналы. Если поставить такую возможность рядом с уверенностью в худшем исходе, выбор становится очевидным. В сравнении с нынешней экономической структурой, где самые богатые лучше понимают последствия активного денежного обесценивания и находятся в лучшем положении, чтобы защититься от них и воспользоваться ими, те, кто находится в нижнем конце экономического спектра, могут больше выиграть от выравнивания условий. Но всё же дело не в богатых и бедных. Когда деньги не создаются произвольно и в экономике больше равновесия благодаря передаче более совершенной информации, выигрывают все.
No it won't: (link: https://t.co/sxx8pRiW3e) https://t.co/1fmw3ohQbV…
The idea that an individual can have the immutable right to own a fixed percentage of all the world's money indefinitely, on the other hand, feels very oligarchic.
— vitalik.eth (@VitalikButerin) August 17, 2018
«Идея о том, что каждый может иметь непреложное право бессрочно владеть фиксированной долей от всех денег мира, кажется очень олигархичной».
В этом твите за 2018 г. создатель Эфириума Виталик Бутерин красиво и иронично описал преимущества владения валютой с фиксированным предложением, которой невозможно манипулировать, фактически отстаивая противоположную точку зрения. Он одновременно привёл аргумент, используемый центральными банкирами, чтобы оправдать свои действия, и назвал, какую выгоду получает держатель валюты с фиксированным предложением. Хотя Бутерин считает непреложное право бессрочно владеть фиксированной долей от всех денег мира олигархичным, что, если это право распространить и на самых бедных людей на планете? Что, если бы оно одинаково применялось ко всем жителям Земли? И в этом преимущество Биткойна. Если вы живёте в одной из беднейших стран Западного полушария, такой как Никарагуа, и решите обменять свою ценность на биткойны, то получите непреложное право бессрочно владеть фиксированной долей от всех денег мира. Только вы можете решить, когда, как и кому передать её в будущем в обмен на что-то ценное. Беднейшие жители Никарагуа вдруг оказываются в одинаковых условиях с миллиардерами из Нью-Йорка, такими как Пол Тюдор Джонс. В сети Биткойна все равны. У всех по умолчанию одинаковые права. В старой финансовой системе это невозможно. Намного более олигархично произвольно обесценивать чужие сбережения, увеличивая денежную массу и в то же время определяя, кого «вознаграждать» новыми деньгами. Это не идёт ни в какое сравнение с тем, чтобы позволить тем, кто честно зарабатывает деньги, предоставляя другим что-то ценное, определять, как распоряжаться ими, обменивая на что-либо ценное, что будет предоставлено им в будущем.
Идея о том, что Биткойн может решить сегодняшние проблемы как богатых, так и бедных, многих озадачивает. Большинство считает первую криптовалюту спекулятивным активом, и многие, глядя на её волатильность, считают, что она не подходит тем, у кого нет сбережений, которые они могут позволить себе потерять. Увы, такой взгляд совершенно неверен и не имеет экономического основания. Конечно, легко, к примеру, глядя на экономическую катастрофу в Венесуэле, где подавляющему большинству людей сложно удовлетворить самые базовые потребности, считать, что надёжный доступ к еде, воде, энергии и здравоохранению важнее, чем «покупка» биткойнов. Однако сложнее игнорировать то, что экономический крах вызван обесцениванием денег, ранее координировавших экономическую активность, и что единственное долгосрочное решение, которое позволит всё восстановить, – это использовать такую форму денег, которая лучше выполняет координирующую функцию. Надёжный доступ к еде, воде, энергии и здравоохранению невозможен без денег, координирующих ресурсы. Чтобы перестроить экономику на основе нового денежного средства, нужно сделать первый шаг, и если это сложно представить, это не меняет того факта, что это единственный выход. Первый шаг провоцирует второй, третий и т. д. Будь то Венесуэла, какая-нибудь другая страна, страдающая от быстрого ухудшения экономики, или какой-либо бедный регион развитого мира, потребность в помощи безотлагательна, но быстрого решения не существует. Биткойн не может убрать социалистического диктатора, устранить клептократию, отменить пагубную налоговую политику или социальные программы и волшебным образом сделать бедных богатыми или наоборот. Однако он может решить проблемы тех, кто готов его использовать, независимо от благосостояния или экономического статуса.
Нет причин, почему лучшая форма денег должна выполнять какую-то функцию для одних, но не для других, независимо от богатства, уровня дохода или каких-либо других факторов. Нужно разорвать порочный круг, но отправная точка для подъёма индивида или общества – найти способ, как производить больше стоимости, чем потребляется или востребуется другими. Лучший способ достичь этой цели – использовать деньги для обмена стоимостью и координирования экономической активности. Биткойн – это не инструмент для богатых, который станет полезен бедным после того, как достаточно богачей будут им владеть. Это бессмыслица. Наоборот, это лучший способ выровнять условия, пусть даже для кого-то путь будет сложнее, чем для других. Спрос на деньги практически универсален, и со временем все, кто использует форму денег с самым сильным фундаментом и самыми истинными ценовыми сигналами, от этого выиграют. Тогда как доллар (и другие фиатные валюты) выгоден немногим в краткосрочной перспективе и никому в долгосрочной, Биткойн выгоден всем, сейчас и в будущем, потому что он исправляет экономический фундамент для всех.
«Будь то в Риме, Константинополе, Флоренции или Венеции, история показывает, что твёрдый денежный стандарт – обязательное условие для человеческого процветания, без которого общество стоит на грани варварства и уничтожения», – Сейфедин Аммус «Краткая история денег»
Вы всегда можете поблагодарить переводчика за проделанную работу: BTC: 1BHr4jrPPVwdWRpFTekaD34EZ2vo9p8FoC ETH: 0xf45a9988c71363b717E48645A412D1eDa0342e7E
