Пока УАЗ тонул тихо, его погружение видели только специалисты. И задавали вопрос генеральному директору Адилю Ширинову: «Тонешь?» На что г-н Ширинов бурно негодовал и отстреливался заявлениями: «скоро будет русский Prado, или новый УАЗ, или модернизированный старый, или мы его перекрасим так, что станет лучше нового»… Но как только он заявил, что УАЗу конец, ничего не будет, дотянем до могилы с нынешним модельным рядом и помрем, тут же изменилась тональность. Теперь все мы орем: «Как же так, отец родной? Мы ж лапоть приготовили щи хлебать, мы ж УАЗ до гроба любим, нам без него никак». И теперь мы горюем, а выдохнувший Адиль помрачнел и умолк. Мог ли UAZ выкрутиться? И да, и нет, считает эксперт портала «АвтоВзгляд» Сергей АСЛАНЯН.
Сергей Асланян
Во-первых, УАЗ — это провинция. Тут все медленно и архаично. Новое не воспринимается и не приветствуется. Во-вторых, тут все ненавидят друг друга. Это обычная сельская практика — чтоб у соседа корова сдохла. На заводе все ненавидят всех, и особенно ненавидят покупателя. Когда у газеты «Авторевю» на ресурсных испытаниях оборвало задний кардан на Hunter, выяснилось, что крепление сделано из низкосортной стали, категорически не подходящей для данного узла. На это УАЗ ответил: «А мы знаем, мы специально так сделали. Но поэтому болтов у нас не два, а четыре. Чтоб не сразу оборвало».
Когда УАЗ получил АБС, то на испытаниях серийной машины, запущенной в производство и отправившейся клиентам, выяснилось, что при скатывании под горку задним ходом тормоза выключаются целиком. Вообще. И машина летит сама. Но тогда инженер, работавший со стороны UAZ с Bosch, все же оказался в выигрыше — он убежал с УАЗа и стал работать у немцев.
В-третьих, на УАЗе есть главный конструктор, но нет инженерной школы. В-четвертых, в стране по-прежнему нет комплектующих и новый автомобиль не из чего сделать. Только из старого мотора ЗМЗ, старой раздатки с МКП, на старой раме и со старыми кузовными штампами. Нынешнее удорожание ульяновских машин во многом связано с вынужденной закупкой комплектующих за границей. В России аналогов нет, приходится замещать импортом. Доля иноземных деталей, узлов и агрегатов в модели Patriot давно превысила 40% и устремилась к 60%. В-пятых, Заволжский моторный завод еще хуже Ульяновского автомобильного. Он такой же провинциальный и беспомощный и не в силах ни создать, ни произвести двигатель.
Но главная беда УАЗа — его хозяин Вадим Швецов. Он блистательно умеет управлять чужими финансовыми потоками и не любит тратить свои. И когда не получилось опереться на помощь государства, да еще министерство обороны отказалась от закупок, он на завод плюнул. Пусть тонет. И завод утонул.
Скоро в России станет одним национальным производителем меньше.
Мы к этому относимся болезненно. Но УАЗ давно не национальный производитель, а частный. И на глазах у нас умрет частная лавочка. Которую мы по недоразумению полагали своей и родной. Завод сначала отобрали у нас, а теперь прикончат. Что является обычным делом в мире капитала.
Но вместо УАЗа ничто не придет. Своего национального внедорожника у нас больше не будет. Только Duster.
