Местные до сих пор считают себя люблинцами и кунцевчанами
Среди тех, кто родился в 1950-х и раньше, хватает людей, которые считают себя коренными бабушкинцами или кунцевчанами, а вовсе не москвичами. И справедливо, ведь в паспортах у них так и написано: «Место рождения — город Кунцево». В речи многих из них до сих пор сохранился оборот «съездить в Москву» — и они помнят, как в 1960 году Москва приехала к ним, поглотив родной город. Таких примеров было пять: Кунцево, Люблино, Перово, Бабушкин и Тушино. Можно ли найти в улицах и лицах нынешних окраинных районов следы исчезнувших самостоятельных городов, разбирался «МК».
Почти все в Москве знают о многочисленных деревнях, которые — цитирую любимый новогодний фильм — «не подозревали о том, что обретают бессмертие в те грустные для них дни, когда их навсегда сметают с лица земли», то есть в дни присоединения к столице в начале 1960-х. Действительно, большинство нынешних спальных и не очень районов внутри МКАДа выросло на месте бывших подмосковных деревень и рабочих поселков. Однако были среди них и полноценные города — не менее 100 тысяч человек населения.
Прозвучавшая в том же фильме шутка про типовые дома на типовых улицах красноречива — если речь идет о бывших подмосковных деревнях. В районах, которые выросли буквально из ниоткуда посреди сельской местности (в 1960-х было сделано немало фотографий с подписями «Город надвигается на деревню»), преобладала именно типовая застройка. Никто не задумывался об архитектурных излишествах, когда необходимо было в сжатые сроки обеспечить глобальный исход москвичей из общих ульев в личные гнезда (это уже из другого любимого кино). Зато улицы и дворы бывших городов типовыми назвать нельзя — со временем, конечно, их тоже захватила массовая застройка, но все-таки разглядеть уникальный почерк и характер там куда проще.
Город, которому всегда 35
Четыре города, вошедшие в состав Москвы в 1960 году, были довольно молоды — Перову, Кунцеву, Люблину и Бабушкину (бывшему Лосиноостровску) исполнилось всего-то по 35 лет: статус городов они получили в 1925 году. Тушино был еще моложе — лишь 1938 года рождения. Основанием для превращения прежних поселков в города была, как правило, промышленная автономность: в Кунцеве, например, городская инфраструктура выросла вокруг ткацкой фабрики (не говоря уж о популярном дачном поселке), в Перове располагались вагонные мастерские и завод «Фрезер», а в Люблине — литейно-механический завод.
В соответствии с указом Президиума Верховного Совета РСФСР 11 ноября 1960 года исполком Моссовета принял решение об изменении границ города. Деревням, селам и рабочим поселкам, вошедшим в состав Москвы, счет шел на десятки, а вот городов оказалось пять.
Чтобы понять суть изменений в ноябре 1960 года, можно обратиться к новейшей истории: нечто похожее произошло летом 2012 года, когда к Москве присоединили территории нынешних Троицкого и Новомосковского округов (они же Новая Москва). Местные жители охотно рассказывают: вроде ничего не изменилось… и вдруг — бац! — внезапно москвичи. Конечно, это символично: уснуть в Кунцеве (ну, или в Троицке), а проснуться в Москве.
По главной улице сквозь время
Не может быть города без главной улицы — и для тех городов, которые в 1960-м поглотила Москва, это правило актуально. Дело за малым: найти эту главную улицу на современной карте, сегодня она наверняка превратилась лишь в одну из многих (и не обязательно главную) улиц района. Так, например, в городе Бабушкин (он же Лосиноостровск) таковой некогда была улица Рудневой, бывший Советский проспект, — она прямо идет от вокзала и вглубь жилой застройки. Здесь медленно, дом за домом, вырастает застройка от 1920-х до 1950-х годов — от конструктивизма до симпатичных излишеств вроде карнизов и широких арок на первых этажах. А вот центром городской жизни Лосиноостровска некогда был «красный дом» на углу нынешних улиц Ленской и летчика Бабушкина — первая в городе многоэтажка, построенная в середине 1930-х. Первый этаж — точно как сегодня — занимали объекты инфраструктуры: магазины, почта, поликлиника.
«Я родился в «красном доме», помню, как мы ходили с отцом в бани, гуляли в парке, — делится на одном из городских форумов воспоминаниями некто Николай Иванович, родившийся в 1952 году. — Всю жизнь живу в Лосинке. Помню, как «Арктику» строили, хотя в моем детстве на этом месте стояли деревянный кинотеатр «Бабушкинский» и фонтан «Иван Царевич и Щука». Помню, как ходил в клуб железнодорожников на «Кощея бессмертного»…»
Еще интереснее будет путешествие в прошлое по Перову. Вообще распространенная ошибка — считать главной городской улицей Перова шоссе Энтузиастов. Ее, конечно, недооценивать не стоит: все-таки это древний Владимирский тракт, по которому некогда гнали по этапу арестованных. Однако главная улица города — другая: 1-я Владимирская. Ее уникальность становится понятна почти сразу, на пересечении с Зеленым проспектом, — там можно заметить один из самых ярких домов «немецкого городка». После войны, в конце 1940-х, таких было несколько — например, в Кунцеве (туда скоро доберемся) или в Измайлове, — и строили их немецкие военнопленные. Так и получился откровенно западный колорит: часть этих домов легко можно было бы вообразить на отпечатанных в ГДР открытках.
Во время прогулки по 1-й Владимирской улице лучше держаться четной стороны — там интереснее. Один из местных лидеров — дом №26, корпус 1, где во двор ведут арки, балконы держатся на изысканных кронштейнах, а фасады украшены лепниной. Шестиэтажный кирпичный красавец построен в 1952 году, и когда-то подобных ему здесь было несколько десятков. Сегодня осталось меньше дюжины. Однако именно они — все вместе — задают тон району. Bо дворах притаились сокровища помельче — одно- и двухэтажные дома, которые используются сегодня для хозяйственных нужд. Немного воображения — и легко представить себя не в Москве вовсе, а, скажем, в уездном городе N. Подобный заповедник там был бы абсолютно заурядным районом.
В городе Кунцево тоже был собственный немецкий городок, носивший название «Лимония» (помните, у Высоцкого: «пришла страна Лимония, сплошная Чемодания»?). По-настоящему, правда, она называется Рабочим поселком — это целый квартал четырех- и пятиэтажных зданий на нынешней улице Боженко, которые начали строить в конце 1940-х по единому архитектурному плану. Фасады домов покрасили тогда в ярко-желтый цвет, на котором эффектно смотрелись нежно-белые элементы декора, — отсюда и «Страна Лимония».
От избушки до фабрики
Поиски осколков ушедшей эпохи — эпохи самостоятельных городов — в Кунцеве или Люблине становятся темами пешеходных экскурсий. Тех, которые собирают преимущественно коренных жителей — местных энтузиастов, готовых пристально вглядываться в какую-нибудь букву «О» на фасаде (единственное, что осталось от вывески «Гастроном»), фонарный столб и невзрачное на вид здание продуктового магазина, которое стоит тут чуть ли не с довоенных времен. Даже сегодня в таких районах сохранилась специфическая атмосфера — такая же, как в более дальних подмосковных городах. Везде найдутся свой собственный Дом культуры, своя баня, школа и библиотека. Иногда весьма небанальные — например, Перово украшает построенный в 1950-х кинотеатр «Слава», пример любимого архитектором Иваном Жолтовским палладианского стиля (то есть вдохновленного итальянским зодчим XVI века Андреа Палладио).
Однако большая часть застройки — та, что пошла под снос еще в 1960-х, — в таких городах была незавидной.
«Я родился на Институтской улице в 1959 году, в двухэтажном деревянном доме. Таких домов по улице было пять, а за ними в глубине еще шесть таких же. Их называли бараками, но на самом деле это были дома на четыре квартиры, где в каждой квартире было три комнаты. Территория каждого дома была огорожена забором, там были сараи, сады и огороды. Институтскую потом переименовали в Радужную», — вспоминает уроженец города Лосиноостровск Дмитрий Васильевич.
Ему вторят ровесники из других подмосковных городов.
«Жили мы в доме деда на Школьной (ныне Егорьевской) улице, что шла вдоль железнодорожных путей, или, как говорили в семье, «линии». Я росла под гудки паровозов, перестук колес составов, под крики по громкой связи диспетчеров и не замечала этого. На Школьной улице наш дом считался элитным: кругом были хлипкие одноэтажные бараки. Лишь в конце улицы начиналась цивилизация: военная часть, школа №1 и детская поликлиника, которые принадлежали железной дороге», — вспоминает родившаяся в 1953 году Юлия Львовна, которая считает себя «коренной люблинкой». Действительно, даже на Люблинской улице (бывшей Московской улице города Люблино) почти ничего не осталось, старая застройка снесена. Когда-то здесь был парадный ансамбль сталинских домов, но он — фасад в прямом смысле слова: за ним, на «второй линии», скрывались уже бараки. Их ломали, когда Люблино вошло в состав Москвы, и заменяли преимущественно хрущевскими пятиэтажками. Так же, как и нынешняя Мариупольская улица (бывшая Маяковского) была застроена бараками. Впрочем, кое-где несколько деревянных домов сохранилось — и они превратились в памятники местного значения.
Если, конечно, нет других. Например, Кунцево вырос вокруг ткацкой фабрики Петра Алексеева — и на Витебской улице, №7–9, до сих пор можно увидеть сохранившиеся здания фабрики «Франк Реддавей и Ко», которые датированы 1902 годом. Чуть дальше, на улице Петра Алексеева, 5а, сохранился домик — маленький, деревянный, одноэтажный, выкрашенный в приятный бирюзовый цвет. Его происхождение до сих пор неизвестно — в советские годы тут была то ли амбулатория для работников фабрики, то ли детский сад. Ну а самый эффектный памятник — деревянный дом в стиле неоклассицизм (проезд Загорского, 10): бывшая дача банкира Адольфа Юнкера, построенная по проекту архитектора Адольфа Эрихсона. Впоследствии здесь был волисполком, где выступал Ленин, а потом открылся городской краеведческий музей.
Все начинается на станции
Хорошо узнаваемый и растиражированный пейзаж города Лосиноостровск (Бабушкин) — железнодорожная платформа. В те края и сегодня можно приехать на электричке — а когда-то можно было приехать только на ней. Именно здесь, на станции Лосиноостровской, снимали «Служебный роман»: по переходу над железнодорожными путями бежит опаздывающая Оля Рыжова, которая — по сюжету — вынуждена ежедневно ездить на работу в центр города из далекого Подмосковья. Хотя, конечно, на момент съемок фильма Лосиноостровская уже была частью Москвы. Само здание станции существовало до 1970–1980 годов, сегодня его уже нет. Когда-то это был типичный дачный вокзал со зданием-теремком в стиле модерн.
Кунцевскому вокзалу повезло больше. Еще в 1874 году для удобства дачников был открыт полустанок Кунцево, а в 1900-м было построено каменное здание вокзала в псевдоготическом стиле, которое до сих пор радует взгляд тех, кто движется на поездах по Смоленскому направлению. Когда-то от станции Кунцево отходила Лесная улица, которая затем продолжалась Пушкинской улицей. После включения города Кунцево в состав Москвы улицы были объединены и переименованы в улицу Красных Зорь.
Если начать прогулку от станции Люблино (сегодня это МЦД), можно разглядеть контуры улиц старого дачного поселка, — ну а еще лучше их схема видна на старых картах. Больше ничего не осталось: частный сектор, как и в других местах, уничтожен в 1960-х. Зато почти чудом уцелел построенный в стиле модерн мост над железной дорогой неподалеку от станции, на котором можно разглядеть цифры 1907 и 1908 (на разных сторонах). Для дачной местности начала ХХ века такое сооружение было поистине новаторским — однако мост пережил свое столетие и используется до сих пор, соединяя районы Люблино и Печатники.
Тогда же потребовалось переименование улиц и площадей: практически в каждом из присоединенных городов и поселков обязательно были свои площадь Ленина и Советская площадь, а также улицы Школьная, Библиотечная, Больничная и т.д. В первые годы все (включая «скорую помощь», милицию и почту) путались. Тогда Kомиссия по названиям улиц Москвы изобрела новый метод: давать названия по географической ориентации. Получилась топонимическая роза ветров. Теперь на западе есть Минская и Витебская улицы, на юго-востоке — Ферганская и Ташкентская, на севере — Полярная и Енисейская. Принцип помогает ориентироваться в большом городе.
