Ответ обычно дается такой: Берия напугал членов Президиума ЦК своей неумеренной реформаторской активностью, слишком быстрым откатом от сталинских позиций. Плюс его боялись как всемогущего шефа спецслужб, якобы имеющего на коллег компромат и потенциально способного их ликвидировать.
С позиций сегодняшнего дня понятно, что интрига против Берии, затеянная Хрущевым, была задумана им с целью повязать кровью членов президиума и самому возвыситься: в сентябре 1953-го он стал Первым секретарем ЦК, и с того времени бразды правления неуклонно переходили от Маленкова — председателя Совмина — к нему.
В своих воспоминаниях Никита Сергеевич много пишет о деле Берии, как он одного за другим переманивал на свою сторону руководителей Советского Союза, дабы — вполне в духе мафии — незаконно арестовать ничего не подозревающего соратника прямо в Кремле, на заседании Президиума ЦК, с соблюдением всех норм конспирации. Но Хрущев многого недоговаривает. В частности, как ему удалось заманить в заговор коллег? То, что он пишет, не вызывает доверия. Такие стреляные воробьи, как Молотов или Маленков, на разводки из серии: «Неужели ты не видишь, куда клонится дело? Мы идем к катастрофе. Берия подобрал для нас ножи» (цитата из воспоминаний Хрущева) не клюнули бы — нужен был более серьезный аргумент. Одновременно хотелось бы понять, откуда проистекала прямо-таки испепеляющая ненависть Хрущева к Берии — при том, что они считались друзьями и входили в ближний круг Сталина.
Грубо говоря, вопрос можно поставить так: почему именно Берию Хрущев выбрал на роль козла отпущения для решения своих карьерных проблем? Ведь он мог бы организовать и заговор, например, против Булганина, министра обороны: мол, тот хочет совершить военный переворот, — как Никита Сергеевич поступил четырьмя годами позже против Жукова.
Для того чтобы сплотить товарищей против Берии и довести дело до казни, нужно было найти убедительный повод. Я не претендую на однозначный вывод, но, мне кажется, найти такой casus belli Хрущеву удалось. От всех членов Президиума ЦК Лаврентий Берия отличался одним: ему можно было приписать желание установить династию.
Март 1953-го ознаменовался одним кадровым решением, не привлекшим тогда внимания: Юрий Андреевич Жданов, 33-летний заведующий отделом естественных и технических наук и высших учебных заведений ЦК КПСС, сын покойного секретаря ЦК Жданова и до недавнего времени зять Сталина, слетел со своего поста, и не просто слетел, а улетел очень далеко — аж в Ростов-на-Дону, где и прожил до самой смерти. Жданов-младший поплатился не за какую-то особую кондовость и погромы в науке. Его назначение, да еще в столь раннем возрасте, на высокую должность в ЦК сочли нарушением негласных принципов, по которым дети вождей не должны были наследовать власть. Кстати заметить, осенью 1952-го Жданов рассматривался Сталиным как возможный следующий глава комсомола, но он сам отказался в пользу Шелепина.
В том же марте 53-го был отправлен в отставку, а через месяц арестован Василий Сталин — советский кронпринц, запойно пьющий слушатель Военной академии, ни на что не претендовавший, но опасный своим статусом сына вождя и несдержанным языком.
В Президиуме ЦК явно не одобряли идею семейственности. Но оставался во власти один человек, чей 28-летний сын играл все более значительную роль.
Серго Берия с восемнадцати лет выполнял конфиденциальные поручения Сталина. На Тегеранской и Ялтинской конференциях он отвечал за щекотливое задание по прослушке Рузвельта. В Тегеране американца убедили под предлогом безопасности поселиться в советском посольстве, чтобы его можно было удобнее подслушивать. Каждое утро Берия-младший докладывал Сталину итоги мониторинга.
После войны Серго пошел по инженерной части и с 1947 года, в возрасте 23 лет, фактически возглавлял один из двух самых секретных и важных оборонных проектов Советского Союза (наряду с атомным) — программу по созданию системы ПВО вокруг Москвы. Формальным главным конструктором числился его учитель Павел Куксенко, но реально основные полномочия были у Берии-младшего. А проект, для осуществления которого было создано Третье главное управление, аналогичное по статусу и секретности Первому главному — «атомному», курировал Берия-старший, так же, как и ядерщиков. Женился Серго Берия тоже «элитно» — на внучке Горького Марфе.
К лету 1953-го товарищи Сталин и Жданов были мертвы, и их сыновья, мозолившие глаза, были убраны легко. Но оставался Серго Берия, которого убрать без согласия отца было невозможно. Точнее, именно его фигура и послужила тем аргументом, который Хрущев мог приводить в разговорах с коллегами, интригуя против Берии-отца.
Суммируем: Берия-младший не просто стоял во главе одного из двух топ-секретных проектов СССР, но и работал под крылышком у своего отца. От этого факта до приписывания Берии желания установить династию — дистанция меньше воробьиного носа, говоря словами дедушки жены Серго. Ну, или, по крайней мере, до обвинений в партийной нескромности и нарушении ленинских принципов кадровой политики, насаждении семейственности и протекционизма.
Был, правда, еще один деятель в Президиуме ЦК, чей родственник числился главным конструктором в оборонке, и тоже кавказец: Анастас Микоян, у которого брат Артем дал первые две буквы «МиГам». Связка Микоян—Гуревич была подобна паре Берия—Куксенко: реальный конструктор и носитель пробивного имени. Но к 1953 году ни Микоян-старший, ни Микоян-младший ни на что не претендовали — карьерной угрозы Хрущеву Анастас не представлял.
Разумеется, сводить все «дело Берии» к амбициям его сына, погубившим отца, было бы неправильно. Не занимай Серго своего поста — нашли бы, к чему придраться, все равно, благо энергичный Никита именно в энергичном Лаврентии видел основную угрозу. Упрощенно можно сказать, что заговор Хрущева против Берии — это уничтожение не врага, а конкурента, ненужного и мешающего единомышленника по десталинизации. Но карта легла так, что Берия, продвигая сына, сам дал в руки недоброжелателей козырь.
Любопытно, что, расправившись с Берией, Хрущев встал на его путь не только по части борьбы с культом личности. Сын Хрущева Сергей был младше десятью годами Серго Берии. После института он пришел в ракетное бюро Владимира Челомея, где совершил стремительную карьеру: в 24 года — уже лауреат Ленинской премии, в 27 лет — Герой Социалистического Труда. Разумеется, такие «успехи» сына Никиты Сергеевича младших коллег Первого секретаря ЦК не радовали. И хотя не они стали причиной заговора теперь уже против Хрущева, но на октябрьском Пленуме 1964 года тема родни присутствовала. Дмитрий Полянский в тексте своего доклада писал: «Принимая награды для себя, он заботится о наградах и для своих родственников. Сын его Сергей, зеленый мальчишка, ничего пока серьезного за плечами не имеет, а уже удостоен звания лауреата Ленинской премии и Героя Социалистического Труда, ему присвоена ученая степень доктора технических наук».
Дети Брежнева, Андропова, Черненко, Горбачева уже не вмешивались в управление государством и военные тайны.
