Рай для ретроградов
Есть общества и системы, которые работают на обновление жизни, наша нацелена на удержание всеми силами старого и прежнего, это рай для ретроградов и ленивцев мысли. В тех системах приветствуют новаторов, у нас самые надежные и желанные граждане — консерваторы.
Сознательность
От нас требовалось только хорошо работать. Больше ничего. Все остальное брало на себя государство. И обеспечение жильем, едой, образованием, лечением. Все, что мы должны были за это отдать, — честный труд. На благо других. Не вышло. Не тот уровень сознательности.
Традиционная русская деревня
Наши так называемые жилые дома с их скученностью и слышимостью — порождение и продолжение эпохи, когда надо было, чтобы человек всегда оставался на виду, чтоб все вокруг знали о его жизни, а он знал про всех. Садовые участки в шесть соток — то же самое… Нежелание дать кому-либо возможность скрыться. Развернуться. Это продолжение всего строя нашей всегдашней жизни, традиционной русской деревни, где все про всех знали всё.
Огромность планов
Мы — дремлющая страна. Посмотрите на людей в метро. Все спят. Сидят, привалившись друг к другу. То ли это усталость и изнурение от непосильного труда, то ли это генетическая спячка общества.
Конечно, люди устают. Огромные, непомерно ответственные задачи перед ними. Чтобы их совершить, надо напрягать все силы. Но мышц, мышц не видно. Все разболтанные, раскисшие, ботинки не чистят, за собой не ухаживают. Все усилия направлены на штурм высот и физическое превозмогание трудностей.
Двоящееся бытие
Жили в удивительном мире: все двоилось. Было две экономики — основная и теневая, две литературы — официальная и настоящая. И вообще, каждый жил двумя жизнями — внешней, показной, и настоящей. Это утомительно. Хочется жить либо одной жизнью, либо уж сразу десятью.
Другая жизнь
Силы были брошены не на созидание, а на перераспределение. Чем в основном до сего дня и занимаемся. Не строили дома, а раздавали квартиры. Не растили леса, а распределяли фонды материалов.
А ведь могли начать жить нормально еще 20, 30 лет назад! Тогда у нас сейчас была бы совсем другая жизнь. Участвовали бы в конкурсах красоты, ездили бы отдыхать на Адриатику, смотрели бы нормальные фильмы и покупали красивые вещи. Об этом лучше не думать. А сколькие умерли, так и не узнав, что будет разрешена свободная циркуляция валюты! Конечно, если бы некоторые жены в свое время приняли участие в конкурсах красоты и были отсеяны на первых же турах — они бы не мучали и не изводили мужей претензиями и жалобами на загубленную молодость и недооцененные прелести.
Мелкими шажками
Буквально на глазах общество повзрослело. То, что прежде казалось естественным, само собой разумеющимся, незыблемым, представить невозможно было, что можно как-то иначе, — отмерло. Отметено. Разве руководитель мог не быть писателем, философом, миротворцем — и не получить Ленинскую премию за свои книги? Теперь такое стало анахронизмом и провинциальностью. Нам открылись простые истины. Странно, что раньше их не видели. Все, все без исключения не видели ничего вокруг.
Построили что хотели
Почему не верю в преобразования? Потому что, как ни крути, остается одна правящая партия. А это предполагает одно господствующее мнение, других быть не может. Раньше призывали КПСС поделиться властью. Чтобы она занималась политическим руководством, а в хозяйственные дела не лезла. Это означало: она потеряет влияние. Кто на это пойдет? Кто так просто уступит власть? В Китае попытались так действовать — и что? Партия оказалась выброшена на обочину. Спохватилась, вернула себе свое главенствующее положение. Чего сегодня хотят? Построить социализм — без коммунистов? Дескать, партия вот что натворила, не так строила, как Ленин завещал. Чушь! Коммунисты принимали участие во всем и построили то, что хотели. То, что Ленин хотел построить.
У кого красть?
Скажите, с какого объекта легче украсть? С огромного или крохотного? Нашу природную склонность к воровству я объясняю географическими особенностями нашей родины. Шестая часть планеты! Шутка ли! Конечно, в крохотных Голландиях и Люксембургах каждая гаечка, каждый винтик на учете. У них и верно — не украдешь. Скажем, на станции ремонта машин работают посменно два человека. У кого им красть? Друг у друга? У себя? А у нас… А у нас созданы все условия: на эту станцию спустили бы штат: парторг, профорг, уборщица, мойщица, директор, два зама. И сельские хозяйства создаем по такому же принципу: совхоз — «Гигант», никак не меньше! Чтоб, значит, удобней тырить.
Названия
Приводят в восторг названия. Помню, мой тесть решил опробовать катер, который мы покупали. Но плавать он не умел. И он приобрел надувной костюм под названием «Садко» и на берегу стал его накачивать насосом. А пипочка для подсоединения к насосу находится у этого костюма на самом интересном месте. Когда костюм накачан, то есть готов к использованию, она встает. Люди, которые собрались на нас поглазеть, вволю повеселились. Дальше: повесили на катер мотор «Вихрь», отплыли на середину озера. «Вихрь» заглох. Ни парусов, ни весел нет. Костюмчик надувной не понадобился.
Три движущие силы
Есть три движущие силы: идея, насилие, выгода. Сталин пользовался всеми тремя рычагами. Идея — великая. Попробуй подними на Ленина хвост! Выгода — налицо: дача, машина, конверты с деньгами. И при этом он всех держал в страхе.
Большого Сталина не нужно
Конечно, большого Сталина нам не нужно. Нахлебались. Но выпускать маленьких сталинов раз в пять лет, чтобы пугнуть разгулявшуюся шелупонь, необходимо. Иначе забудут порядок.
А можно ли без революции?
С начала революционной поры в нас живет убеждение: бумага — приказ, схема — могут изменить жизнь. Идея, постановление — пустить события по другому руслу. Однако жизнь упрямится даже куда более действенным формам воздействия.
И все же мы привыкли уповать на командную систему и воспринимать революционные катаклизмы как нечто обязательное и само собой разумеющееся. Не приходит в голову: можно без них. Мы воспитаны в традиции, что Французская революция и Октябрьская революция были необходимы, поэтому до сих пор они в нашем восприятии овеяны романтикой.
Опять перестройка?
Люди остались те же. Будто от провозглашенных лозунгов они меняются! Мы были свидетелями нескольких революций — и что, много изменилось? Ну, давайте опять провозгласим перестройку. И что? Опять станем себя корить и казнить за прошлое?
Корень зла
Надо смотреть в корень. Боремся со следствием, а не с причиной. Все, что попадается под руку, тащат. За границу. У себя из дома не тащат. Знают — это свое. Значит, это не дом.
