Североатлантический альянс намерен и дальше повышать свои расходы на оборону — в том числе и для того, чтобы противодействовать России. Такой посыл заложен в разрабатываемой НАТО концепции до 2030 года. В Москве такой подход категорически не приемлют. Как заявили «Известиям» в Совете Федерации, альянс говорит про обеспечение международной безопасности, но на деле ее подрывает, нарушая как договоры со своими внешними партнерами, так и собственные уставные документы.
Новый посыл
18 февраля завершилась двухдневная встреча министров обороны стран Североатлантического альянса, проходившая в режиме видеоконференции. Одной из главных ее тем стала подготовка новой стратегической концепции с условным названием «НАТО-2030», которая призвана «сделать сильный альянс еще сильнее». Итоговый документ лидеры стран должны одобрить на саммите в марте.
Отдельное место в концепции отведено России и Китаю. Как говорится в декабрьском экспертном докладе о реформировании НАТО, на основе которого будет принята концепция, «на перспективу до 2030 года Россия, скорее всего, остается главной военной угрозой для альянса». КНР считается второй по масштабу угрозой — для оценки ее действий в НАТО намереваются создать отдельный постоянно действующий орган. При этом, по оценке организации, речь идет не о военном противостоянии, но об угрозе в сфере экономики, технологий и идеологии.
Если сравнивать посыл альянса с концепцией, которую он одобрил в 2010 году на саммите в Лиссабоне, его оценка ситуации в мире стала диаметрально противоположной. 10 лет назад в организации считали, что сотрудничество с Москвой имеет стратегическое значение. «НАТО не представляет угрозы для России. Наоборот, мы хотим видеть подлинно стратегическое партнерство между НАТО и Россией, и мы будем действовать соответственно, ожидая от России взаимности», — говорилось в документе. Китай в нем не упоминался вообще.
Теперь же, по словам Йенса Столтенберга, хоть концепция 2010 года и отвечает потребностям НАТО, «она не учитывает изменение баланса сил и подъем Китая, изменения климата». Поэтому к нынешнему десятилетию альянс должен выработать новые подходы. При этом в интервью, опубликованном ранее в Suddeutsche Zeitung, генсек отметил, что диалог с Россией важен, «несмотря на все разногласия».
— Мы должны быть в состоянии управлять сложными отношениями даже в том случае, если мы не верим в улучшение отношений с Москвой, — подчеркивал он.
Ни у России, ни у Китая новая концепция восторга не вызвала. Китайский МИД, например, назвал ее «очередной демонстрацией менталитета холодной войны». В российском ведомстве и вовсе сказали, что «в случае необходимости» Москва примет «дополнительные меры военно-политического и военно-технического характера». Как заявил агентству ТАСС замглавы МИД РФ Александр Грушко, «фактор так называемой угрозы с Востока используется прежде всего для сохранения единства в НАТО, которое в последнее время дает серьезные трещины».
— Блок, который в 1949 году создавался как исключительно оборонительная организация, который, согласно ст. 1 Вашингтонского договора, воздерживается от применения силы или угрозы ее применения, если это противоречит целям ООН, за десятилетия своего существования вышел за пределы альянса и использует силу в международных отношениях — одна история с Косово чего стоит, — сказал «Известиям» глава комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев. — Блок НАТО, может, в чем-то укрепляет безопасность его государств-членов, однако он совершенно точно создает дополнительные риски для глобальной безопасности.
Исходя из этой концепции, альянс сохранит курс на повышение военных расходов. На том, чтобы члены НАТО тратили на оборону как минимум 2% ВВП, ранее активно настаивал Дональд Трамп. Его риторика хоть и вызывала у американских союзников раздражение, однако принесла свои плоды: если в 2016 году этому критерию соответствовало всего пять стран из 29, то в 2020-м требуемые суммы стали вкладывать уже 10 государств из 30.
Администрация Джо Байдена это требование не отменила — она лишь трансформировала его риторику. Как заявил новый глава Пентагона Ллойд Остин, расходы на оборону нужны для того, «чтобы гарантировать наличие готовых сил и средств, необходимых для ответа [на действия] России и другие вызовы, стоящие перед НАТО». Йенс Столтенберг этот подход поддержал, сославшись на то, что решение о 2% ВВП было принято в 2014 году, когда Джо Байден занимал пост вице-президента США.
— Дональд Трамп действовал очень жестко — угрожал выходом Штатов из альянса, если расходы не будут увеличены, и объявил о выводе американских военных из Германии. Это вызывало нервозность и опасения того, что Америка может НАТО разрушить, — пояснил «Известиям» глава Российского совета по международным делам Андрей Кортунов. — Джо Байден не отказывается от трамповских установок. Но у него другая стилистика — таких ультиматумов и демонстративных акций он позволять себе не будет. В частности, он уже отменил решение о выводе войск из ФРГ. Поэтому с европейской стороны есть своего рода успокоение.
Что касается другого актуального для альянса вопроса — вывода войск НАТО из Афганистана до 1 мая, то на этот счет министры обороны решения не приняли. Его военные присутствуют в стране уже 20 лет. В 2020 году США договорились с движением «Талибан» (запрещено в России) о полном выводе иностранного контингента до мая 2021 года. Однако пока эта тема находится в подвешенном состоянии. Как сказал на итоговой пресс-конференции Йенс Столтенберг, для выполнения соглашения есть конкретные условия: «насилие в Афганистане должно прекратиться, «Талибан» должен прекратить сотрудничать с террористическими организациями». Он напомнил, что в рамках миссии «Решительная поддержка» сейчас в Афганистане присутствует ограниченный контингент инструкторов и советников альянса, которые выполняют небоевые функции. В прошлом году его численность сократили до 10 тыс. человек.
По оценке экспертов, отсутствие решения по Афганистану обусловлено позицией США. Как пояснил «Известиям» глава Центра изучения современного Афганистана Омар Нессар, сейчас идет работа над согласованием позиций и в конечном итоге дата вывода, скорее всего, будет перенесена.
Зато ясность появилась по другой стране — альянс договорился «по приглашению иракского правительства» увеличить присутствие своей тренировочной миссии в Ираке в восемь раз (с 500 до 4 тыс.). После того как в январе 2020 года обострились отношения Ирака с Ираном, НАТО частично вывело из страны свой персонал. Планировалось возобновить ее работу в марте или апреле, однако это не удалось сделать из-за начавшейся тогда пандемии COVID-19.
