В неутихающих после переворота в Мьянме выступлениях против военной хунты, кажется, появился внешний актор — Китай. Часть протестующих сочла, что именно Пекин содействовал генералам в захвате власти, а сейчас стоит за мощной интернет-блокадой в стране. Официальный Пекин такие спекуляции отверг. Сомнения в малейшей роли Китая в нынешних событиях в Мьянме выразили и опрошенные «Известиями» эксперты: Пекин поддерживал одинаково хорошие отношения как с гражданской администрацией, так и с военными, и нынешняя политическая турбулентность скорее сыграла против интересов КНР, нежели в их пользу.
Откуда ноги растут
«Военная диктатура сделана в Китае», «Китай, уходи!», «Дорогой Китай, перестань поддерживать хунту». В последние дни такие плакаты стали всё чаще появляться в руках выступающих против военного переворота 1 февраля в Мьянме. Громче слышны призывы бойкотировать товары из КНР. А чтобы яснее донести свои посылы Пекину, демонстрации стали чуть ли не ежедневно проходить у стен китайского посольства в Янгоне.
Первые разговоры о том, что КНР — не просто сторонний наблюдатель за происходящим в Мьянме, появились после того, как официальное информационное агентство Синьхуа, явно выражая позицию властей, назвало арест гражданского лидера Аун Сан Су Чжи и десятков других правительственных чиновников «крупной перестановкой в кабинете министров». В противовес термину «военный переворот», каковым случившееся признали большинство западных стран и сами протестующие.
Когда же в Янгоне, воздушное пространство над которым с 1 февраля было частично перекрыто, приземлились несколько грузовых самолетов из китайского города Куньмин, подозрения в вовлеченности КНР в дела страны усилились. Протестующие предположили, что рейсом из Куньмина были доставлены блокирующее интернет программное обеспечение и даже отряды солдат.
По мнению эксперта Центра азиатско-тихоокеанских исследований при Шанхайском институте международных отношений Чжоу Шисина, роль в появлении предположений о вмешательстве Китая и поддержке им Татмадау (как официально именуются вооруженные силы Мьянмы) отчасти сыграли неправительственные международные организации, особенно из числа тех, кто выступает за продвижение демократии и прав человека в Мьянме.
— Некоторые из них предвзято смотрят на происходящие в Мьянме перемены и всегда хотят найти большую страну в качестве козла отпущения в этом вопросе. Китай — их самая идеальная цель, — сказал эксперт «Известиям». — Международные НПО, в частности Фонд американской демократии и Фонд открытого общества, финансируют и некоторые местные медиаорганизации и другие НПО, что делает их уязвимыми перед лицом предвзятого анализа и дезинформации о КНР.
В свою очередь, директор китайской программы в американском Центре Стимсона Сунь Юнь мотивировала появление антикитайских выпадов неправильным восприятием равноудаленности Пекина от гражданской администрации и военных.
— Китай старается быть нейтральным и поддерживать хорошие отношения одновременно и с Татмадау, и с «Национальной лигой за демократию» (партия, возглавляемая Аун Сан Су Чжи). Когда напряженность между двумя политическими полюсами в Мьянме обострилась и военные взяли верх, нейтралитет Китая стал восприниматься как предвзятость, благоприятствующая военным, — сказала она «Известиям».
Не на руку Пекину
На протяжении последнего полувека отношения Китая с военными Мьянмы были довольно неровными. С одной стороны, Мьянма стала первой страной, с которой КНР еще в 1960 году сумела мирно разрешить пограничный спор. А сам Китай был первым государством, поддержавшим военный переворот 1988 года в тогда еще Бирме. С другой стороны, в двусторонних отношениях бывали и горячие фазы вроде антикитайского бунта в Янгоне в 1967 году, связанного с поддержкой Пекином деньгами и оружием Компартии Бирмы — крупнейшей вооруженной группировки, противостоящей тогдашнему военному правительству.
Кроме того, именно ныне стоящие у власти генералы отменили в 2011 году китайский проект строительства на севере Мьянмы плотины Мицоне, сославшись на негативное воздействие на окружающую среду. А в 2014 году завернули проект совместной прокладки железной дороги из китайской провинции Юньнань в порт Чаупхью на западе Мьянмы.
Между тем при Аун Сан Су Чжи этот проект имел шансы на возобновление — буквально за три недели до ареста она подписала документы о проведении нового технико-экономического обоснования проекта железной дороги. И именно она год назад подписала 33 соглашения в области инфраструктуры в рамках китайского мегапроекта «Один пояс — один путь» в ходе исторического визита в Мьянму председателя КНР Си Цзиньпина.
— Китай наладил хорошую работу с Аун Сан Су Чжи. А она благодаря своей популярности внутри страны помогла КНР восстановить имидж и влияние на местах. Работа с ней была чистой прибылью для Пекина, — пояснила «Известиям» Сунь Юнь отсутствие у Китая какой-либо заинтересованности в уходе гражданских властей.
Прямой помощи со стороны Пекина для свержения гражданского правительства вряд ли жаждали и военные круги Мьянмы. Долгие годы, пока страна находилась под международными санкциями, КНР оставалась фактически единственным союзником военных властей. И такая излишняя зависимость от соседа давно настораживала Татмадау. Именно этим объяснялось наведение мостов с США (в 2012 году в Мьянме побывал Барак Обама, а через год визит в Белый дом нанес тогдашний президент генерал Тейн Сейн) и укрепление военного сотрудничества с Россией, которая не только продавала Нейпьидо вооружения, но и принимала в вузах бирманских военных (за последние 20 лет обучение в России прошли более 7 тыс. из них).
При этом Пекин никак не противодействовал выходу Мьянмы из-под его исключительной зоны влияния. Напротив, Китай был заинтересован в том, чтобы соседняя страна была не изгоем на международной арене, а относительно стабильным государством. Хотя бы потому, что спокойствие на границе с провинцией Юньнань имеет решающее значение для китайско-мьянманских нефте- и газопроводов или инвестиций компаний из КНР в порт Чаупхью в Индийском океане, который потенциально позволит китайским грузам обходить оживленный Малаккский пролив.
В такой ситуации любая игра против генералов поставила бы долгосрочные экономические планы Китая под угрозу. А вот дистанцирование от ситуации в Мьянме как внутреннего дела страны, воспринятое многими как молчаливая поддержка, уже принесло Пекину определенные репутационные потери на международной арене и лишь усилило давление Запада на китайские власти в попытке добиться осуждения переворота. Выходит, посол КНР в Янгоне вряд ли лукавил, говоря о том, что «нынешнее развитие событий в Мьянме абсолютно не то, что Китай хочет видеть».
